История ромеев, 1204–1359 - [128]

А сосланные и заточенные за [поддержку] Кантакузина и те, кто в городах тайно ему сочувствовал, питали большие надежды, что с приходом весны настанут для них счастливые времена. Но надежды эти оказались тщетными. Дела у Кантакузина все время шли как у Мандробула[418].

15. Но вернемся немного назад, чтобы слушателям было понятнее дальнейшее. Наместником Фессалоники и окрестных городов до [реки] Стримона был протостратор Феодор Синадин, а Серр и городков до Христополя — кузен покойного императора Гим Армянский (Гг)р о ÂQpévtoç)[419], который двадцать четыре года тому назад был вызван из Армении в Византий сестрой его отца, то есть императрицей, матерью императора Андроника[420], и здесь женился на двоюродной сестре Кантакузина, с которой прожил много лет, но так и остался бездетным, а по ее смерти женился на дочери Сиргианна, от которой у него родились дети. Он всегда придерживался отеческой религии армян.

Он-то, сочтя смутное время подарком для себя и поводом к наживе, захватил тамошние земли Кантакузина и доходы с них, многие тысячи пар волов и стада всяческих других животных и, обратив все в серебро, наполнил свои карманы деньгами. На всех богатых людей, бывших под его властью, он возводил обвинения, что они якобы единомышленники Кантакузина, и самих их помещал под замок, а их имущество обеими руками прибирал себе. В общем, все бедствия, что породило то время, нелегко описать подробно. Кое-что мы упомянем в различных местах нашего дальнейшего повествования, а об остальном на основании этого при желании можно догадаться.

Случилось так, что этим бедствиям предшествовали некие дурные предзнаменования, как, например, очень сильное солнечное затмение вместе с предшествовавшим ему лунным, которые произошли в одном знаке зодиака — я имею в виду в Стрельце. И прежде чем прошло полное полугодие, снова случилось лунное затмение, когда Солнце было точно в Тельце. На этот раз оно было меньше, чем предыдущее, но все же размером в четырнадцать пальцев. В этом, а также в цветах [неба], видимых при страдании светил, для смотрящих в глубину [явлений] было великое предвозвещение бедствий.

Вторым [предзнаменованием], было уничтожение деревьев. Ибо, когда солнце находилось в Водолее, сразу после [выхода из] Козерога, совершенно безветренной ночью выпало невыносимое количество снега, который весил так много, что все деревья в Царьграде и его предместьях, пришли в такой упадок, что когда наступил день и прояснил случившееся ночью, можно было видеть странное зрелище: стволы деревьев, лишенные всех ветвей и похожие на колья или сухостой.

16. Поскольку в дальнейшем нам предстоит много говорить об императрице Ирине Кантакузине[421] и двух ее братьях[422], внесших большой вклад в события и дела того времени, давайте вернемся несколько назад. Они долго были узниками крепости Авдирского монастыря (xrjç тсдѵ Aùôt^qcov povf|ç)[423] близ Родопских гор, по приказу императора Андроника-младшего и обвинению в государственной измене. Едва же Кантакузин надел в Дидимотихоне императорские красные сандалии, как началось за них состязание: каждая сторона хотела первой выпустить их из тюрьмы, чтобы иметь в их лице сильных союзников в борьбе против другой.

Итак, пока шли разного рода переговоры, а братья боялись, как бы им не сменить одни узы на другие — сравнительно легкие на, возможно, более тяжелые, — и не решались однозначно принять ту или иную сторону, императрица Ирина, изобиловавшая разумом и сообразительностью и столь превосходившая прочих женщин остротой суждений, силой интеллекта и гармоничностью характера, быстро все уладила наилучшим образом. Ибо, обладая природной и, так сказать, самовыкованной практической сметкой, она оказала своему супругу, императору, оказавшемуся в столь затруднительных обстоятельствах, огромную помощь, так что он, если и не всей своей царской властью был обязан ей, то всяко большей ее частью. То она заманчивыми речами поднимала упавший дух окружавших императора родственников и истинных друзей, то щедрой рукой тратила бывшее у них с собой в изгнании богатство или, лучше сказать, жалкие остатки [прежних] несметных богатств, как нами будет подробнее рассказано ниже. Теперь же она со всей поспешностью отправилась к братьям, лично предоставила им гарантии [безопасности] и в самое короткое время вернулась, привезя с собой и их к своему су-пругу-императору весьма вовремя в качестве верных и надежных помощников.

Поскольку же от Синадина, который тогда управлял Фес-салоникой, постоянно приходили письма, подвигавшие Кан-такузина как можно скорее прийти в Македонию и без труда завладеть Фессалоникой, поскольку давно все тайно подготовлено для этого, то Кантакузин с радостью, передав управление Дидимотихоном супруге императрице Ирине и ее брату Мануилу Асеню, тотчас же прибыл и укрепил замок, называвшийся Полистилон[424], некогда находившийся при море. Теперь же он за свой счет отстроил его в устье Неста[425], самой большой реки Фракии, низвергающейся с гор Гемоса[426] и впадающей в Эгейское море.

Едва были закончены строительные работы, как решил подойти близко Хрелья Трибалл