История панамской "революции" - [42]

.

Рузвельт назначил восстание на 3 ноября 1903 г.

Возвратившись в Нью-Йорк, Бюно-Варилья заявил Амадору, что пока, в виде аванса, на организацию «революции» он предоставляет 500 тыс. фр. Он привез из Вашингтона и вручил Амадору план военных операций, шифры, текст декларации о независимости Панамы и проект новой конституции. Был даже вручен текст телеграммы, которую должно будет прислать ему новое правительстве Панамы.

Вашингтон благосклонно разрешил предприимчивому французу придумать флаг новой республики. В своих книгах о Панаме Бюно-Варилья восторженно рассказывает, как его жена вышивала флаг нового государства.

18 октября 1903 г. Амадор писал своему сыну: «План мне кажется хорошим. Часть перешейка провозглашает себя независимой, и Соединенные Штаты не позволят колумбийским войскам атаковать эту часть… Созывается ассамблея, и она дает право на назначение новым правительством посланника с целью заключения договора без необходимости его ратификации этой ассамблеей. После одобрения договора обеими сторонами новая республика остается под протекторатом Соединенных Штатов… В тридцать дней все будет закончено (курсив мой. — С. Г.)»[179].

20 октября будущий президент Панамы Амадор отплыл на американском пароходе в Колон…

Что же происходило в это время на самом перешейке и в Колумбии?

Обальдия, назначенный в начале сентября губернатором Панамы, был тесно связан с группкой заговорщиков и американскими резидентами. Приступив к своим обязанностям, он стал активно помогать заговорщикам, сознательно дезинформируя правительство Колумбии. 21 сентября 1903 г. Обальдия послал президенту Колумбии следующую телеграмму:

«Вчера, в присутствии большого числа уважаемых деятелей, я вступил в должность. Сепаратистские элементы успокоились. Ждите благоприятного урегулирования. Партии, общества, организации и т. д. предлагают мне свое сотрудничество. Надеюсь выполнить Ваши указания и сохранить спокойствие на перешейке. Пресса заняла умеренную позицию»[180].

В своих телеграммах от 10, 17, 25 и 27 октября[181] Обальдия продолжал успокаивать правительство Боготы. Обальдия был прав в одном: народ Панамы ничего не знал о готовящемся перевороте. Но Обальдия прекрасно знал о существовании заговора и недопустимой деятельности американцев. Вот об этом-то он сознательно умалчивал.

В Боготе царило беспокойство, но до последнего момента никто не решался предположить, что США пойдут на организацию восстания.

20 октября американский посланник в Боготе Бопре просил госдепартамент информировать его о положении на перешейке, а также обязать генерального консула США в Панаме посылать ему информацию[182]. Бопре сообщал, что правительство Колумбии беспокоится относительно позиции правительства США.

Вашингтон безмолвствовал.

Американские агенты на перешейке занялись подкупом местного колумбийского гарнизона, состоявшего из 500 человек. Начальнику гарнизона генералу Уэртасу был обещан пост главнокомандующего вооруженными силами «республики» и предложена сумма в 50 тыс. долл. Командир колумбийской канонерской лодки «Падилья» генерал Варон получил 35 тыс. долл, за то, что во время восстания он передаст свой корабль восставшим. Была подкуплена большая часть офицерского состава колумбийской армии. Замечателен тот факт, что среди колумбийских войск большая часть простых солдат и низших офицеров оставались верными родине.

Узнав, что капитан Таскон и его отряд отказались поддержать изменника Уэртаса, губернатор Обальдия пошел на обман, сказав, что он получил секретную информацию о вторжении вооруженных сил Никарагуа на территорию Панамы. Нужно было очистить «от врага священную территорию Панамы», и капитан Таскон и его солдаты 25 октября были срочно отправлены на границу Панамы с Никарагуа.

Обальдия информировал об этом выдуманном инциденте свое правительство. В Боготе поведение Обальдии вызвало сомнение. Правительство дало указание генералу Тобару и его войскам, находившимся в порту Картахена, немедленно отправиться в Панаму. Губернатору Панамы было приказано послать за этими войсками корабль «Падилья». Перепуганный Обальдия немедленно уведомил Амадора и американцев о решении правительства Колумбии укрепить панамский гарнизон. Но это не вызвало паники среди заговорщиков, так как они и не рассчитывали на борьбу с колумбийскими войсками «своими» силами: они целиком полагались на вмешательство США.

Одновременно правительство Колумбии дало указание своему поверенному в делах в Вашингтоне запросить госдепартамент о позиции США в случае беспорядков в Панаме. 30 октября, после беседы в госдепартаменте, Эрран послал своему правительству следующую телеграмму: «Государственный департамент заявил мне сегодня, что правительство Соединенных Штатов вмешается лишь с целью сохранения свободного транзита»[183].

Это заявление госдепартамента колумбийское правительство истолковало так, что американское правительство не только не принимало участия в заговорщическом [184] движении, но даже готово было выполнить договор 1846 года.

Этим заявлением США, по словам президента Колумбии Маррокина, «соединили в себе хитрость лисы с силою слона для того, чтобы ограбить слабую безоружную и несчастную Колумбию. Как можно было допустить, несмотря на предвидение и фатальные предсказания, что американское правительство собиралось нарушить целостность и суверенитет, которые оно само же гарантировало»