История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953 - [27]
Кадры, снятые в конце сентября 1939 года, зафиксировали европейское обличье ухоженного, благоустроенного города и его жителей. Люди, собравшиеся на площади, где выступают артисты Белорусской филармонии, выглядят уверенными в своем завтрашнем дне, большинство из них «по-буржуазному» элегантно одеты. Зрители разместились и на ступеньках здания, и вокруг импровизированной сценической площадки. Реагируют и аплодируют радостно, искренне приветствуют гостей из Минска.
Подбор произведений, исполняемых ансамблем, тщательно продуман: это народная танцевальная песня, бодрая и оптимистичная, затем – «Колыбельная», которую исполняет дуэт солистов на языке идиш, наконец, третье произведение – белорусские шуточные частушки. Разумеется, представленный белостокским зрителям репертуар является самостоятельным и убедительным идеологическим посланием. Яркое и жизнерадостное выступление профессиональных белорусских артистов, приехавших из столицы БССР, должно было лучше любых лозунгов и речей убедить жителей Белостока в том, как радостно и счастливо они будут чувствовать себя в Советской Беларуси, независимо от своей национальности и вероисповедания.
Воссоединение Западной и Восточной Беларуси открыло перед документалистами Минской студии кинохроники новые темы, фактуры и возможности. При этом масштабные, полнометражные документальные ленты об освободительном походе Красной Армии были прерогативой Московской студии кинохроники (только в столице СССР могли компетентно трактовать вопросы геополитики!), а не столь значимые, локальные сюжеты, посвященные культурной, хозяйственной или социальной тематике, остались суверенной территорией белорусских документалистов.
Одна из таких «местных» тем была положена в основу хроникально-документального фильма «Домик в Новогрудке» – о Доме-музее Адама Мицкевича, снятого оператором И. Вейнеровичем в феврале 1940 года.
Решение об учреждении музея было принято Новогрудским ревкомом еще во время Гражданской войны, однако музей был открыт польскими властями только в 1938 году. Из титров-надписей (фильм без звука) зритель мог сделать вывод, что музей был открыт совсем недавно и посетители впервые знакомятся с его экспозицией. Безусловно, за полгода советской власти музей был существенно обновлен, причем структура новой экспозиции была призвана подчеркнуть единство культур Польши, России и Беларуси.
Фильм И. Вейнеровича имел важное культурно-просветительское значение. Камера зафиксировала общие планы довоенного Новогрудка, снятые с верхней точки. Западнобелорусский ландшафт с живописными развалинами замков и шпилями костелов был совершенно чужд и неизвестен не только российскому, но и восточнобелорусскому зрителю. Это был, без преувеличения, экранный фрагмент совершенно неведомого мира…
Титры-надписи и кадры из хроникально-документального фильма «Домик в Но в о грудке» (1940)
Вместе с тем даже по общим планам музейного интерьера видно желание устроителей экспозиции создать несколько односторонний образ польско-белорусско-литовского поэта эпохи романтизма. Подбор экспонатов всячески подчеркивал идейную связь А.Мицкевича с декабристами К.Ф. Рылеевым и А.А. Бестужевым, русскими поэтами и писателями – А.С. Пушкиным, А.А. Дельвигом и другими. В то же время в экспозиции нет и намека на близкие дружеские отношения между Мицкевичем и князем Петром Андреевичем Вяземским, который, будучи хорошим поэтом, стал первым переводчиком на русский язык «Крымских сонетов». И уж конечно, в музее не было никакой информации о константинопольском периоде жизни поэта (1855), когда он пытался организовать польские отряды для борьбы с царской Россией.
Годом позже был создан еще один хроникальный сюжет, посвященный теме социально-культурного развития Западной Беларуси. В марте 1941 года Центральная (ранее – Московская) студия кинохроники командировала в Гродно – районный центр вновь образованной Белостокской области – небольшую съемочную группу во главе с одним из своих лучших операторов Александром Щекутьевым, имевшим опыт военных съемок в Абиссинии и Испании, а также снимавшим вооруженный конфликт на озере Хасан.
Въезд на территорию Западной Беларуси осуществлялся по специальному разрешению, передвижение ограничивалось и контролировалось. Поэтому съемочное задание А. Щекутьева предполагало значительную творческую свободу: если удастся отснять материал о творчестве литераторов из Западной Беларуси – П. Пестрака, М. Танка или В. Тавлая, то этот материал будет использован в очередном выпуске общесоюзного киножурнала «Советское искусство». В противном случае было предписано сосредоточиться на фиксации «примет новой жизни» – вновь созданной системе социального обеспечения, введении бесплатного медицинского обслуживания населения, работе школ и библиотек.
В итоге группа А. Щекутьева привезла в Москву столько материала, что из него смонтировали несколько кинорепортажей для общесоюзной кинопериодики, в том числе и для «Союзкиножурнала». Один из них знакомил с напряженной общественной деятельностью Пилипа Пестрака в качестве члена Верховного Совета СССР 1-го созыва по Гродненскому избирательному округу. Сюжет получил название «П. Пестрак в рабочем кабинете». Дополнительным информационным поводом для выпуска на всесоюзный экран киносюжета о П. Пестраке послужило то, что в 1940 году вышел первый сборник его стихотворений «На варце», а сам поэт вступил в Союз писателей БССР.
