История национальных воинских формирований Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Средней Азии (1920-1938 гг.) - [13]

27 октября 1931 г. была заключена «Конвенция о населении, о торговле и о мореплавании между СССР и Ираном»[78]. В ней обговаривались функции советского Торгового представительства в Иране, решались вопросы советских и персидских торговых обществ в этих странах, правила их торговли, транспортировку пассажиров и грузов, обсуждался статус граждан одной страны на территории другой. Всё это имело огромное значение для отношений СССР и Ирана, решало ряд назревших проблем в их отношениях.

Вместе с тем, уже в 1932 г. у СССР и Персии случались мелкие дипломатические столкновения в политике и военные на государственной границе[79], что говорило о кризисе их взаимоотношений. В конце того же года в нескольких городах Ирана была организована кампания бойкота торговли с СССР. В неё были включены купцы Тегерана, Пехлеви, Решта, Гиляна. Эти меры продлились около года, и были отменены шахом лишь в июле 1933 г.[80]

В первой половине 1930-х гг. немецкое руководство взяло активный политический курс и приступило к тесному взаимному сотрудничеству с иранским правительством. В 1935 г. в Берлине был подписан немецко-иранский торговый договор, что стало первым этапом развития двухсторонних отношений нацистской Германии и Ирана. Иранское правительство давно планировало курс мощной региональной державы, а для этого было необходимо добиться экономической независимости от Англии и СССР. Богатые продовольственные, сырьевые ресурсы и идеальное стратегическое положение Ирана, а так же близость к своим границам вызывало у советского руководства серьёзные опасения.

Иранское правительство стало сотрудничать с нацисткой Германией, что представляло ещё одну проблему на пути развития взаимоотношений между Ираном и СССР. Согласно приказу Реза Шаха за деньги, вырученные от торговли с немцами, под немецким же надзором, было построено несколько текстильных заводов рядом с Тегераном, что привело к ограничению импорта советских хлопчатобумажных изделий[81].

Таким образом, военно-политическая обстановка в Средней Азии в конце 1920-х — в начале 1930-х годов оставалась сложной, вызывала тревогу у советского военно-политического руководства и требовала усиления воинских формирований САВО для укрепления советского режима на территории советских республик. В образовавшихся условиях национальным формированиям уделялась первостепенная роль в выполнении задач по укреплению обороноспособности страны на одном из важнейших стратегических направлений.

1.2. СРЕДНЕАЗИАТСКИЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ — ФОРПОСТ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В СРЕДНЕЙ АЗИИ

Привлечение к военной службе многонационального населения государства впервые было осуществлено в годы Первой мировой войны, когда России пришлось испытать напряжение от нехватки людских ресурсов. В период Гражданской войны противоборствующие стороны широко вовлекали в вооруженную борьбу на своей стороне национальные меньшинства. Иногда национальные формирования становились решающей силой в противостоянии, непосредственно влияя на исход военно-политической борьбы в том или ином регионе.

Законодательно вопрос о привлечении на военную службу представителей народов, до этого не призываемых в армию, впервые был решен на заседании Совета Труда и Обороны (СТО) «О призыве в ряды Красной Армии граждан не русской национальности Сибири, Туркестана и других окраин» и 10 мая 1920 г. лично утвержденным председателем СТО В.И. Лениным. Согласно первому пункту этого положения, национальный контингент граждан подлежал призыву в РККА на таких же основаниях, что и остальные граждане РСФСР, однако уже второй пункт постановления предусматривал возможность временного освобождения от призыва некоторых национальностей. Право освобождения было предоставлено местным органам власти по согласованию с губернскими военными комиссарами и Всеросглавштабом. Освобождение от военной службы граждан различного национального происхождения надлежало согласовывать с СТО, представив обоснование необходимости такой меры. Все освобождаемые по постановлению подлежали привлечению к государственной трудовой повинности с учетом местных бытовых и хозяйственно-экономических условий[82].

В военных округах были созданы особые совещания с участием представителей местных властей, военных кадров и национальных меньшинств. Командование Красной армии представило на рассмотрение комиссий широкий перечень вопросов: какие этносы можно привлечь к военной службе немедленно, для каких этносов ее можно заменить трудовой повинностью и на каких условиях, а для каких — сохранить льготы в полном объеме[83].

Первый съезд большевистской партии после реорганизации Советского государства — XII съезд РКП(б), проходивший 17–25 апреля 1923 г., стал важнейшим событием в определении стратегии последующего строительства национальных формирований в РККА. В постановлении XII съезда РКП(б) «По национальному вопросу» было подтверждено ранее принятое направление по добровольному и равноправному участию советских республик в развитии новой державы, при этом указывалось, что достижение этой цели было возможно лишь в результате преодоления «наследия царизма» — великорусского шовинизма и местного национализма. Этим явлениям в резолюции было уделено основное внимание. Первое из них считалось главным злом, а второе — «своеобразной формой обороны» против первого, производной от великорусских настроений — вначале царских, а теперь и чиновников новой формации — советских. Съезд брал под свою защиту национальные меньшинства СССР, потребовав карать «со всей революционной суровостью всех нарушителей национальных прав»