История Марго - [73]

Я подошла к бассейну. Ветер стих, и воздух был неподвижным, почти теплым, хотя я понимала, что для купания вода слишком холодная.

– Летом мы купаемся по утрам, – сказал Давид, – пока осы спят. Большую часть дня они с гулом кружатся над водой. Кусают редко, но это раздражает.

Я попробовала воду ногой и тут же вытерла ее о плитку: вода оказалась холоднее, чем я ожидала. Я обхватила себя руками. Давид по-прежнему сидел в пластмассовом кресле в нескольких шагах от бассейна, его лицо скрывала темнота. Длинные ноги, согнутые в коленях под идеально прямым углом, выглядели особенно впечатляюще. Я заметила, что он тоже босиком.

– Тебе не холодно? – спросила я, показывая на его ноги.

Он покачал головой.

Я сделала несколько шагов вдоль бассейна, прочь от него.

– Иди сюда, – сказал он.

Я повернулась и подошла. Теперь я могла разглядеть его лицо. Мне нравился его нос с горбинкой. В темноте черты казались более резкими, тени подчеркивали форму лба и подбородка.

Я остановилась рядом с ним в неловкой позе, положив руку на спинку кресла. На этот раз я возвышалась над Давидом. Он сидел, слегка ссутулившись и свесив руки с подлокотников. Потом выпрямился и посмотрел на меня, скользя взглядом вверх-вниз по старой хлопковой ночной рубашке, доходившей мне до колен, и свободному свитеру, который я накинула в последний момент, чтобы не замерзнуть. Тело под одеждой мгновенно запылало, загорелось, как лампочка. Он не мог ничего видеть – ни приподнятых сосков, затвердевших от холода, ни изгиба бедер. Он обнял меня за талию и притянул ближе. Я легонько прислонилась к его груди. Мы пробыли в такой позе, кажется, довольно долго.

Электрические разряды между нами были практически ощутимы. Воздух вибрировал, как веревка, которую тянут в противоположные стороны. Его ладонь грела меня сквозь хлопковую ткань. Почти незаметными движениями он поглаживал мою талию.

В следующую минуту он притянул меня к себе и обнял второй рукой. Я примостилась на его коленях, пальцами ног касаясь земли. Назад я не оборачивалась, но представляла, какое маленькое пространство должно быть между моей спиной и его грудью. Его бедра были шире моих, и в них чувствовались плотные мускулы. Я расслабилась, опустила пятки на землю, и мои ляжки распластались по его ногам. Потом сдвинулась назад и уютно устроилась в кольце его рук, его живот теперь прижимался к моей спине, а плечи возвышались над моими. Никогда раньше меня не обнимали такие широкогрудые мужчины. Мои знакомые парни были худощавыми, часто одного роста со мной. С папой мы ближе всего подобрались к объятиям во время нашей последней встречи, когда он сжал мои ладони за кухонным столом. Мне нравилось, как руки Давида обвивают меня. Живот у него был удивительно мягким. Казалось, он вибрирует, как будто Давид пытается сдержаться.

Я почувствовала у себя под бедрами нечто твердое. Сначала это был небольшой бугорок, а потом я уже не замечала ничего, кроме сильной пульсации. Его возбуждение было настолько явным, что застало меня врасплох. Я все еще считала, что он смотрит на меня не так, что желание, которое я испытываю, существует только в моих снах.

Сначала мы оба игнорировали эту твердость, и наши животы едва вздымались от дыхания. Ноги у меня дрожали. Если бы Брижит случайно посмотрела в окно, она бы сначала заметила шевеление и только потом – четкие очертания наших тел.

Дыхание Давида грело мне шею. В голове у меня промелькнул неясный образ женщины, похожей на Анаис. Она распласталась под кроватью, не обращая внимания на спазм в шее, на зуд в ноге, а над ней разливался жар. Точно так же и я с наслаждением подслушивала их под закрытой дверью.

Я раздвинула ноги. Мои стопы повисли над землей по обеим сторонам от ног Давида. Я положила ладонь на грубую ткань его джинсов и погладила ее. Я ничего не чувствовала, кроме твердой выпуклости вдоль его бедра. Я продолжала водить пальцами взад-вперед.

– Подожди, – сказал он.

Краем глаза я увидела, как он поворачивает голову и отводит взгляд, стиснув зубы. Может быть, он жалел, что посадил меня к себе на колени. Он вздрогнул, и я на миг засомневалась, что это было от удовольствия.

– Марго.

Он произнес мое имя с болью в голосе, но я по-прежнему ощущала твердость. Я стала ласкать его активнее, добравшись до того места, которое, как мне казалось, было самым чувствительным. Пальцы у меня теперь горели. Я надавила большим пальцем сильнее, прошлась по всей длине. Я вжималась в него рукой.

Его дыхание стало тяжелым и влажным. Он перекинул мои волосы вперед, обнажив шею. Я ждала, что он меня поцелует, но он этого не сделал. Вместо этого его руки скользнули по моему животу, потом к ногам, залезли под ночную рубашку. Он грубо впился пальцами в голую кожу и прижал мои бедра к своим, и я впервые ощутила мимолетный страх. Он был намного сильнее и старше, и мы были одни. Наверное, он почувствовал перемену во мне, потому что выпустил мои ноги. Я вдруг поняла, что перестала ласкать его, что сижу затаив дыхание. Он одернул мою ночную рубашку.

Постепенно я снова начала прикасаться к нему. Я добралась до теплой кожи над джинсами. Было бы так просто расстегнуть джинсы и взять его в руки, или в рот, или даже глубже. Я хотела поскорее сжать его пальцами и в то же время хотела, чтобы все длилось как можно дольше. Закрыв глаза, я снова и снова видела, как держу его в руках, как сжимаю сильнее, как он изливается. Мы могли остановиться. Было еще не поздно.