История Марго - [33]

Дни становились короче, и иногда я просыпалась в кромешной темноте, думая, что город за ночь исчез. Было трудно поверить, что где-то есть живые люди, когда в нашем доме стояла такая тишина. Потом я слышала, как просыпаются соседи, как звонят их будильники, как во двор льется музыка, которую передают по радио, видела, как от включенного света теплеет и становится прозрачной чья-то занавеска. Соседи прогоняли ночь. Доказательства их существования успокаивали меня. Я вслушивалась в скрежет вилки по керамической тарелке. Эти знакомые звуки составляли мне компанию, когда я отдалялась от матери, когда боялась, что папа не вернется. Это и есть надежда – когда веришь, что перемены не бывают мгновенными и резкими, что какие-то вещи остаются незыблемыми.

После школы, дома у Жюльет, мы ужинали пастой в форме бантиков. Жюльет отмеряла две порции и опрокидывала обе миски в маленькую кастрюлю с кипящей водой. Мы ели пасту с подтаявшим маслом, тертым сыром из пакетика и тоненькими квадратиками ветчины, которую она нарезала прямо в упаковке.

Однажды в пятницу вечером после еды, пока я мыла тарелки и пристраивала их сушиться на сложенное полотенце рядом с раковиной, Жюльет налила нам по бокалу вина. Обычно мы не пили вдвоем, но на этот раз мы собирались на тусовку в восьмом округе, в квартире одной школьной знакомой. Она пригласила весь наш класс.

Я пила вино, а Жюльет переодевалась в платье. Оно было голубым, облегающим, с широкими рукавами. Ткань обтягивала ее бедра, как хирургическая перчатка. Мой собственный наряд – джинсы и старая синтетическая блузка – выглядел уныло. Я попросила Жюльет побрызгать на меня духами.

– Тебе не нужно платье, – сказала она, – парни и так на тебя смотрят.

Когда Жюльет делала мне комплимент, иногда казалось, что она сравнивает меня с собой и отмахивается от меня – может быть, для того, чтобы я уделяла меньше внимания собственной внешности. Мы обе понимали, что наша дружба не всегда бескорыстна. Жюльет была намного ниже меня, бедра и плечи у нее были узкими, и ее хрупкая фигурка вызывала у парней желание обнять ее. Мы обулись и вышли на улицу.

Пьянящее ощущение свободы, хоть и всего на несколько часов, было таким сильным, что заглушало подспудное смятение, которое чувствовали мы обе. С моего последнего разговора с папой прошло семь недель.

Мы с Жюльет шли рука об руку, и стук наших каблуков по тротуару отражался эхом от фасадов домов. Пусть мы не пользовались популярностью и в школе никто не называл нас красивыми, но впереди у нас была молодость, была вся жизнь, и мы не думали о смерти.

Я знала такие тусовки. Куда бы нас с Жюльет ни приглашали, мы всегда приходили, хотя и не дружили с теми, кто их устраивал. Когда нас звали, мы чувствовали облегчение и вместе с тем стыд за то, что соглашаемся так легко. Нам нравилось притворяться, что такие пустяки, как возможность засветиться на тусовке, нас не волнуют. Под конец я часто оказывалась на диване, среди сваленной в кучу верхней одежды, и наблюдала за тем, как одноклассники едят чипсы и пьют водку. Я любила купаться в густом сигаретном дыму и лежать на горах курток и шарфов. Щека терлась о грубую ткань, аромат духов мешался с запахом пота. Мне нравилось, что спустя несколько часов музыка по-прежнему отдавалась во всем теле, а пальцы и волосы пахли дымом, хотя я никогда не брала в руки сигарет. Люди задевали меня, музыка прокатывалась надо мной огромными волнами. Я была и не была там, как пауза между сильными долями в музыке. Жюльет самозабвенно танцевала, надеясь, что какой-нибудь парень из лицея обратит на нее внимание, что кто-нибудь поцелует ее. Я была, наверное, слишком горда, чтобы так явно предлагать себя всем подряд. Но в ее движениях была какая-то магия. Вечер для нее всегда заканчивался в объятиях нового парня.

Когда мы пришли, тусовка набирала обороты, веселье было в самом разгаре. Я увидела разговаривавших в углу Диану и Камиллу в черных мини-юбках и сапогах на высоких каблуках. Они смерили нас взглядом и отвернулись.

Мы танцевали несколько часов подряд. Я чувствовала, что после той статьи люди смотрят на меня иначе, и это давало мне больше свободы, уверенности в своих движениях. Стереосистема грохотала, задавая ритм, вибрация низких басов ощущалась кожей и отдавалась в ногах. Я закрыла глаза и словно растворилась в этой атмосфере. Всполохи света жгли мне веки. Алкоголь разливался по всему телу и развязывал один узел за другим. Я запрокинула голову и рассмеялась. Жюльет уже была в объятиях какого-то парня. Он целовал ее взасос, практически без передышки.

Я танцевала с парнем, которого раньше не встречала, – с другом кого-то из одноклассников. Он был не из нашей школы. Мне нравилось, что он выше меня, и хотя он выглядел еще мальчиком – гладкое лицо, длинные волосы, падающие на лоб, – я не убрала его руку со своей талии. У него были теплые, нежные пальцы. Мы немного поговорили, а потом он наклонился и поцеловал меня. Он был знаком с девушкой, которая организовала тусовку, и бывал в этой квартире уже много раз. Я прошла за ним по длинному коридору в просторную ванную, подальше от гостиной, где танцевали все остальные.