История Марго - [31]

Я сказала ему, что из-за танцев вряд ли смогу иметь детей. У меня были задержки, и я никогда не считала нужным предохраняться. Еще подростком я слышала от врачей, что могу так никогда и не забеременеть. Иногда месячных практически не было. Сначала гормональный сбой, а потом еще и неправильное питание. Я должна была столько всего успеть за день, что мне было не до еды. Репетиции, пробы, танцы, встречи с твоим отцом. Я ела булочки, которые он мне привозил. От езды на велосипеде они всегда мялись, а бумага становилась прозрачной от жира.

Я была уже почти три месяца беременна тобой, когда узнала об этом. Это меня потрясло. Мой врач заявил, что это чудо. “Мадам, – сказал он, – в вашем возрасте риски высоки, особенно риск развития синдрома Дауна. Вы уже немолоды. Насколько я знаю, очень немногие женщины рожают так поздно”.

Какая наглость! Мне было тридцать девять. Он принялся отчитывать меня за то, что я не родила до тридцати. “Вам повезло, что это не менопауза”, – сказал он.

Твоего отца эта новость потрясла. Через несколько недель у него начали выпадать волосы, на руках и ногах появилась сыпь. Он стал бывать у меня реже, как будто, избегая меня, пытался не замечать, как я раздаюсь вширь. Очень долго, когда я надевала свободную куртку и прикрывала живот объемным шарфом, даже не было видно, что я беременна.

Я решила поехать к родителям. Мы с ними виделись только на Рождество и на их дни рождения. Я позвонила им, сообщила о своей беременности и сказала, что приеду в гости на несколько дней. Неподалеку как раз устраивала свадьбу моя подруга детства.

Твои бабушка и дедушка уже вышли на пенсию и жили в маленьком городке в Бургундии, в двух часах езды на поезде от Парижа. Я уселась поудобнее и привычно положила руки на живот, и это было прекрасно – чувствовать твою твердость и округлость. Ты казалась мне инопланетянкой, и временами было даже страшно представлять, что в моем теле живет другое существо. Иногда мне хотелось вывернуться наизнанку, чтобы посмотреть на тебя.

Я прислонилась головой к окну и заснула. Меня разбудил голос, объявлявший, что поезд подъезжает к станции. Вставая, я ощутила первый толчок. Это было очень странно – неподконтрольное мне движение у меня внутри. По спине побежали мурашки, и я чуть было не рассмеялась прямо в поезде. Я ждала нового толчка, и он последовал за первым, но оказался слабее. В предыдущие недели я чувствовала твои шевеления, но по сравнению с этим они были едва заметны. Ты была активной. Сильной.

Дом не изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз. Огромная винтовая лестница в центре, высокие потолки. Окна недавно вымыли, и комнаты заливал свет.

Три дня мать заботилась обо мне. Она готовила дважды в день и покупала свежий хлеб по утрам. Но разговоров о моей беременности она умудрялась избегать, разве что спросила про срок. Отцу было интересно только, девочка это или мальчик, и он остался доволен моим ответом. На третий день мне стало обидно. Как может мать не обращать внимания на такую серьезную перемену в жизни дочери? Почему она не спрашивает, кто отец? Что будет, когда ребенок родится?

Я высказала ей все это и спросила, почему она игнорирует мою беременность. Она все время то возилась на кухне, то прибирала в доме, то выпалывала сорняки на улице, хотя раньше ей не было дела ни до цветов, ни до сада.

– Чего ты от меня хочешь? – отозвалась она. – Ты всегда все решала сама. Я догадываюсь, кто отец. Женатый человек. Этим ты обеспечила себе независимость – выбрала мужчину, который не принадлежит тебе целиком и не связывает тебя никакими обязательствами. Я тебе больше не нужна.

Мне хотелось кричать. Разве это не та ситуация, в которой помощь матери нужна больше всего? Как же я справлюсь без тебя? А вдруг отец ребенка бросит меня?

Меня трясло, но я не могла и рта открыть.

– Ты уже взрослая, – продолжала она, – но даже если бы ты была еще маленькой, я сказала бы то же самое.

Вечером я поехала на свадьбу подруги. Она должна была состояться в отремонтированном фермерском доме за городом, в получасе езды от того места, где жили мои родители. Там было красиво. Сама церемония проходила на поляне. Когда в ветвях свистел ветер, листья начинали шелестеть и трепетать. На свадьбе было много детей, и совсем маленьких, и постарше. Я надела темно-синее облегающее платье, чтобы похвастаться тобой, и меня окружили матери со своими обычными вопросами. Я так и сияла от их внимания, чувствуя, что наконец стала цельной, стала частью их мира. Грустно, что я нуждалась в их одобрении. Я жаждала его и все время прокручивала в голове разговор с матерью. Ее отношение ранило меня.

Пока все пили коктейли, одна из девочек пропала. Мать спохватилась примерно через полчаса. Совсем недавно ее трехлетняя дочь играла с другими детьми на опушке леса. В одно мгновение все перевернулось. Все, включая жениха и невесту, бросились искать девочку. Поблизости было много прудов и речек – мы как раз недавно говорили, что вокруг полно водоемов. Через час приехала полиция. Невеста стояла посреди поля, придерживая подол платья, и выкрикивала имя девочки. Лея. Мы обыскали сарай, амбар и дом. Мы ходили по тропинкам в лес. Несколько мальчиков раздобыли велосипеды и исчезли за деревьями – они поехали дальше, куда мы уже не могли дойти пешком. Видела бы ты мать этой девочки, как посерело ее лицо, какой ужас был на нем написан, с каким любовным и неприкрытым облегчением другие матери смотрели на своих детей… В тот момент я их ненавидела.