История Марго - [29]

– Иди сюда, – сказала она, оглянувшись на меня. – Нечего там сидеть.

Давид выглядел так же, каким я его запомнила, только подстригся короче. Одет он был просто, рукава закатаны до локтей, рубашка заправлена в джинсы. На руке у него висела кожаная куртка. Он представился нам обеим таким тоном, который предполагал, что мы с ним не знакомы. Я была ему за это благодарна, и волнение у меня в животе немного улеглось. Когда он переступил порог, я увидела, что следом входит женщина. Сначала она поздоровалась с Анук, потом повернулась ко мне.

– А ты, видимо, Марго, – сказала она.

Я никак не ожидала, что у Давида есть жена, и уж тем более – что он приведет ее к нам. Он даже не намекнул, что женат, – он описывал жизнь, какую ведут холостяки, и ни разу не упомянул о партнерше, и Анук ее не упоминала тоже. Давид объяснил, что его жена тоже пишет и часто помогает ему с работой.

Кожа у нее была золотистой и сияющей, как очищенный персик, и вся она источала энергию, словно состояла из заряженных частиц. Я пыталась найти на ее лице морщинки или изъяны, но нет – все безупречно. Она стояла, слегка расставив ноги в мужских “оксфордах”, в длинном пальто, доходящем до щиколоток и едва ли не подметающем пол, в белой хлопковой рубашке, и выглядела потрясающе.

Она наклонилась, чтобы поздороваться со мной, и я ощутила запах ее духов – цитрусовые и древесные нотки. Глаза у нее были черными, но в то же время золотились, как и кожа, словно в ее голове скрывался невидимый источник света. Ее звали Брижит.

Мы сели в гостиной. На столе между нами лежал диктофон.

Давид начал с того, что давно восхищается актерскими работами Анук. Я почувствовала, как сидящая рядом Анук расслабляется, купаясь в лучах его комплиментов. Скоро она забудет о моем присутствии. Я все глубже вжималась в диван, а ее спина становилась все прямее. Она почти не моргала. Давид заговорил об Антигоне – одной из первых важных ролей Анук, которую она сыграла в восьмидесятых. Он прочел рецензии, и больше всего ему запомнился один фрагмент – когда Антигона, встав на самом краю сцены, близко к зрителям, раскачивается всем телом и почти падает в первый ряд. Для этого требовалась большая ловкость – балансировать на пальцах и пятках, напрягать мышцы живота и не показывать, каких это стоит усилий. Танцевальное прошлое Анук позволяло ей удерживать равновесие, создавая впечатление, что она падает. Один из критиков назвал это почти неуправляемым раскачиванием маятника. Сильный запах ее жасминовых духов доносился до зрителей в первом ряду. Это создавало ощущение интимности и как бы разрушало стену между актерами и публикой.

Я смотрела на журнальный столик. Анук кивала, соглашаясь с Давидом. Когда я подняла голову, мои глаза встретились с глазами Брижит. Разговор, по-видимому, казался ей занимательным. Она поставила локти на колени и подалась вперед, будто хотела что-то сказать. Давид умолк, предоставляя ей возможность задать вопрос.

– Мы слышали, что он был там, – сказала Брижит.

Я заметила, что плечи Анук слегка напряглись.

– Кто? – спросила она.

– Бертран Лапьер. Хотя тогда он только начинал свою политическую карьеру.

– Мы познакомились после спектакля. Это был последний показ. Как вам известно, он любит театр, и меня поразило, что он читал Ануя.

– Как вы считаете, это ваша актерская игра его соблазнила?

– Тем вечером мы просто обменялись парой слов. Мы стали близки много лет спустя.

– Он сидел в первом ряду?

Анук улыбнулась.

– Спросите у него самого.

– Сейчас многим интересно, не повлиял ли он на вашу карьеру, – сказал Давид, меняя тему. – Он и раньше был связан с искусством, а после того, как стал министром культуры, тем более.

– Он поддерживал меня и приходил на спектакли, но никогда не требовал, чтобы ради него я изменила образ жизни. Я не чувствовала необходимости смешивать наши отношения с моим творчеством.

– Вы оба – публичные люди. Как вам удавалось оставаться на виду и сохранять свой союз в секрете?

– У нас обоих было достаточно личного пространства и независимости, чтобы развиваться профессионально. Мне, во всяком случае, это дало больше свободы для продолжения актерской карьеры. А еще это дало мне возможность сблизиться с Марго.

Анук повернулась ко мне и погладила мою коленку. Ее глаза затуманились. Моя мать играла роль.

– У нас с Марго уникальная связь, – продолжала она. – Мы всегда жили с ней вдвоем.

– У вас не было других партнеров? – спросил Давид.

– Нет.

– Вы не против, если мы вернемся к теме карьеры? – спросила Брижит. – Мне любопытно, как скажется раскрытие тайны на вашей работе. У вас всегда очень личные спектакли. Вы по-прежнему будете молчать о ваших отношениях?

– Я скажу другими словами то, что уже говорила, – ответила Анук. – Все это время он был частью моего творчества. Похоже, люди не так догадливы, как сами считают.

Анук помолчала. Казалось, она обдумывает, что сказать дальше.

– Впрочем, ваш вопрос как будто подразумевает, что мы все еще состоим в отношениях.

У меня по коже побежали мурашки. Мне и в голову не приходило, что они больше не вместе. Бывало, он отсутствовал подолгу и не приходил месяц-другой, но потом всегда возвращался.