История Малороссии - 4 - [16]
И Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, исполняя вечное докончанье и ожидая с Его Королевского Величества стороны исправленья, в прошлом во 1653 году посылали к Его Королевскому Величеству Наших, Царского Величества, великих и полномочных послов: Боярина и Наместника Велико-Пермского, Князя Бориса Александровича Репнина-Оболенского с товарищи, чтоб он, Королевское Величество, памятуя вечное докончание и Посолские договоры и Сеймовые свое уложенья Конституцию, велел в тех вышеименованных делех исправленья учинить.
Да им же Нащим, Царского Величества, великим и полномочным послом по челобитью к Нам, Великому Государю, к Нашему Царскому Величеству, войска Запорожского Гетмана Богдана Хмельницкого и всего войска Запорожского и всея Малыя России жителей, Королевскому Величеству и Паном Реде велено говорить: чтоб они в Малороссийских городех Святых Божиих церквей не отнималй, и православные християнские веры Греческого закона не гонили, из Гетманом з Богданом Хмельницким и со всем войском Запорожским междоусобие успокоили, по Зборовскому договору, и которые святыя Божии церкви оборочены в костелы, те-б церкви отдали им, и неволи-б им в вере не чинили.
И буде Королевское Величество и Паны Рада то учинят, что с войском Запорожским и со всею Малою Россиею войну успокоят, и в вере им впредь неволи чинить не учнут, и церкви Божии отдадут им по прежнему, и Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, для православные християнские веры и святых Божиих церквей Королевскому Величеству велели такую поступку учинить: блаженныя памяти отца Нашего, Великого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всеа Русии Самодержца и Нашего Великого Государя, Нашего Царского Величества безчестья уступить и тем людем, которые в наших Государских имянованьях в прописке объявились и достойны были смертной казни, и те их смертные вины велели им отдать.
И Ян Казимер, Король, Его Королевское Величествр, в том деле правды никакие не показал, а Паны Рада в ответех Наших, Царского Величества, великим и полномочным послом говорили, и называли то дело о Нашей Государской чести малым делом, и те великие дела поставили ни во-что и отказали с великим бесчестьем; так же и прошение Наше, Великого Государя, о гонении православные християнския веры, и о отдании святых Божиих церквей, и о кроворазлитии православных християн, и о успокоении войны с Гетманом с Богданом Хмельницким и с войском Запорожским и со всею Малою Россиею, Нашим, Царского Величества, великим Послом отказали, со многими укоризнами, а говорили, что Зборовского договору у них не бывало и на свете ево нет, а помирятца де они с ними в то время, как они, Гетман Богдан Хмельницкий и все под ним будучее войско, сабли на свои шеи положат; Королевское де Величество и они Паны рада и вся речь Посполитая клятву на себя в том положили, что их всех снести и до ссущих младенцов, и хотя православную християнскую веру искоренить и святыя Божия церкви разорити, пошли на них войною, похваляля при наших Царского Величества великих Послех.
А как де у Королевского Величества и у Панов рады был Сейм в прошлом во 1653 году, в Бресте-Литовском, и у них де иа Сейме приговорено: что православных християн Греческого закона, которые живут в Коруне Польской и в великом Княжестве Литовском, побить и церкви Божии разорить, чтоб у них вера Греческого закона искоренилася.
И Нашего Царского Величества великие и полномочные Послы Королевскому Величеству и Паном раде говорили: как прежние Короли Польские и великие Князи Литовские обираны на Королевство, и на коровании духовного и мирского чину людем присягали на том, что им меж разнствующими в вере християнской людми остерегати и защищати, и никакими мерами для веры самим не теснить, и никого на то не попущати, а буде они те свои присяги не здержат, и они подданиых своих от всякие верности и послушания чинят свободными, и разрешения о той клятвы своей ни у кого просити не будут и не примут, и в корованье их то напечатано подлинно.
Так же и он Ян Казимер, Его Королевское Величество, как обиран на Королевство и на корованье духовного и мирского чину присягал по томуж.
И Он, Королевское Величество, не токмо что православную християнскую веру оберегал и защищал, но и гонение злое чинил паче прежняго, и присяги своей не здержал, и подданных своих и православных християн тем от подданства учинил свободных.
И Королевское Величество и Паны рада великим и полномочным Послом в том во всем отказали, и сходства никакова не учинили, и отпускали их без дела.
И Великие и полномочные Послы Королевскому Величеству и Паном раде говорили: будет он Королевское Величество и Паны рада против вечного докончания и Посольских договоров и Сеймового своего уложенья Конституции о вышеимянованных. делех исправления не учинят, так же и по прошению нашего Царского Величества святых Божиих церквей от гонения не свободят, по Зборовскому договору, и от кровопролития православных християн не престанут, из Гетманом с Богданом Хмельницким и со всем войском Запорожским от войны не успокоятца, и Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, освидетельствовався Богом и всем светом, Гетмана Богдана Хмельницкого и все войско Запорожское велим под свою Великого Государя, Нашего Царского Величества, высокую руку принять.
Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом.
Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом.
Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом.
Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.