Добродушная клевета Польских историков. Виговский. Характер его. Провозглашение Гетманом Юрия Хмельницкого. Отречение Юрия, Виговского и Носача от урядов. Виговский опекун. Его титул. Внушения его Юрию. Покража миллиона талеров. Гетман на три года. Казнь Виговского. Приезд в Украину Матвеева. Оправдания Виговского. Послы к царю от Виговского. Польские Польские генералы в Малороссии. Преступный замысел Сейма Польского действовать отправою в Украине. Заславльский Конгресс. Статьи. Ропот народный. Причина неудовольствий между Козаками и Москвитянами. Внушения Виговского народу. Пушкарь. Гонец в Москву Яковенко. Волнение народное. Бегство Юрия в Запорожье. Казни Виговского и его клеветы на Юрия. Хитров в Украине. Хитрость Хитрова. Пословица. Вольный подданный. Виговский отказывается от уряда. Мольбы Хитрова. Коварство Сейма с Царем. Донос Виговского на Поляков. Второй гонец к Царю от Пушкаря. Пушкарь возстает на Виговского. Переписка его с Дионисием Митрополитом. Максим Протопоп Пежинский. Третий гонец от Пушкаря к Царю. Послы иноземные в Чигирин. Приезд в Украину Портомоина. Битва Виговского с Пушкарем у Опошни и Будища. Битва их на Груне. Переписка Виговского с Ханом. Донесение Послов Царских из Варшавы. Политическое обращение Царя с Гетманом. Послы от Поляков к Гетману в стан под Ольшаницею. Речь Беньевского. Самохвальство и надутость. Новые внушения Виговского войску и народу. Гадячские пункты. Титул Гетманский.
«Тягостно», говорит один Польский писатель, которого рукопись лежит у меня пред глазами, «тягостно было Запорожскому народу владычество Царя Московского; горько было сравнивать суровое правление нынешнее с прежнею неограниченною свободою, которою наслаждался народ под кротким правлением республики; безразсудно козаки от Польши освободились; теперь начали тайно сноситься с Поляками.»—Мы видели эту свободу неограниченную Украины; видели это кроткое правление Республики. Знаем, что при Великом Хмельницком Малороссия не испытывала суровости правления Московского. Теперь увидим: козаки ли сносились с Поляками? Справедлива ли эта добродушная клевета Польского Историка?
Нет сомнения, что народ благородный, самолюбивый лучше желал видеть себя под скипетром Царя Единого, пред которым равны все его народы, нежели быть под стоглавным правлением Королевства — Республики—Анархии. Если-бы права наши были равны с правами Литвы и Полыни, как то было нам обещано всеми Князьями и Королями, начиная от Гедимина; если-бы рыцарство Русское было равно рыцарствам Польскому и Литовскому, и Короли были-бы в Польше властителями; если-бы Республика не забывала, что Малороссия не завоевана ею, что она присоединилась к Литве и потом к Польше добровольно, на условиях; если-бы, наконец, Поляки помнили непреложный закон политики, по которому, желая удержать народ присоединенный, необходимо должно уравнять права его с правами народа коренного, а Веру и собственность оставить неприкосновенными;—тогда-бы Малороссия, вероятно, не вздумада от Польши отторгнуться. Но Гетманам, Старшинам, Полковникам нашим видеть себя ниже Польских Воевод и Гетманов, слышать насмешки над Верою нашею, носить перед панами титулы хлопства и лайдаков; быть у Поляков тем, чем жиды у прочих християн, — это было-бы непростительно. И Малороссияне справедливо предпочли: «суровое правление Московское кроткому правлению Республики.»
Увидим, действительно ли народ начал раскаяваться в своем освобождении, замышлял ли он о новом присоединении к Польше?
Душею преданный не Республике, не России, а одному золоту, родом не Малороссиянин, а Поляк, взятый в плен, в начале Гетманства Богдана Хмельницкого, Иван Виговский, ловко, пронырливо вкрался в душу победителя и стал наконец Генеральным писарем; мы читали его раболепные отзывы к Царю; мы помним его хвастовство пред Государем, пред Боярами; мы не забыли как он хвалился, что пользуется величайшею Гетманскою и народною доверенностию, что без него в войске ничего не совершается; еще нам памятна его статья о Генеральных писарях, помещенная в условиях с Государем: в ней не забыл Виговский ни себя ни золота; а между тем уже и тогда замышлял он Гетманстве и о предательстве.
Юрий Хмельницкий провозглашен был Гетманом. Ему было шестнадцать лет. В избирательном правлении, люди такого возраста никогда не избираются в главы народа; но то была преданность Малороссиян к своему старому вождю, к Великому Богдану Хмельницкому.
Виговский уговорил Юрия созвать народ, Старшин и по молодости лет отказаться от правления. Юрий склонился: сложил клейноды пред Старшинами, вышел на крыльцо, благодарил народ за уряд, которым его почтили. Виговский объявил, что если Юрий не Гетман, то и он не хочет быть Генеральным писарем; Носач отказывался от Обозничества. Изумленное нечаянностью случая, войско взволновалось, всех искателей булавы отвергнуло, хлынуло толпою в дом Хмельницкого. Юрия вытащили на улицу, начали напоминать ему о заслугах отца, заставили принять клейноды и, согласясь с ним что он еще молод для уряда Гетманского, народ придал ему Виговского, Носача и Судью Лесницкого в опекуны и советники. Положено было, в случае войны, Виговскому принимать булаву и бунчук из рук молодого Гетмана и, по возвращении из похода, опять ему их отдавать.
