История Киликийского армянского государства и права (XI - XIV вв.) - [85]

Причинная связь в Судебнике берется формально. По § 137 убийство имеет место только в том случае, если потерпевший умирает тотчас же после нанесения ему ударов; если же он умрет не сразу, нападающий отвечает не за убийство, а лишь за нанесение опасных ударов.

Самооборона, по Судебнику, является обстоятельством, исключающим ответственность за совершенное при этом убийство. Совершивший убийство в поединке (§ 145) или убивший разбойника с большой дороги (§ 1. 32) не отвечали за убийство. Характерно, что по § 132, убийство разбойника (независимо от того, было ли совершено им нападение) считалось неумышленным и даже награждалось.

Крайняя необходимость рассматривается в § 151 tris. Если кто-нибудь, зная, что при убийстве врага он одновременно убьет своего товарища и все же убивает его, то он не отвечает за убийство полностью. Предусмотренное § 132 убийство разбойника можно скорее считать убийством в условиях крайней необходимости, чем необходимой обороны, так как с точки зрения государственной безопасности, как отмечалось, разбойника следует убивать независимо от совершения им нападения. Крайняя необходимость в данном случае вытекает не из интересов того, кто убивает разбойника, а из общеопасного характера разбоя.

Ряд параграфов (126, 130, 155, 169 и др.) касается вменяемости, определяемой по признакам возраста я проявления воли. По § 126 устанавливается полная ответственность по достижении 12 лет; дети, имеющие 11 лет от роду, несут ответственность, но наказание снижается вдвое, при меньшем возрасте наказание еще более снижается. Преступление, совершенное в пьяном состоянии, карается по § 130 более строго, поскольку пьянство само является преступлением. Однако по § 155 наказание, применяемое за поджог в пьяном состоянии и без злого умысла (тюремное заключение) имело целью исправление преступника. Здесь закон несколько смягчает постановление § 130. Не карается убийство, совершенное душевнобольным, т.е. Судебник считает (§ 169), что душевнобольной невменяем и у него отсутствует сознание.

С точки зрения виновности Судебник различает преступления неумышленные, умышленные и смешанные. Автору Судебника не удалось точно определить субъективную сторону преступления, поэтому он прибегает к понятию смешанного преступления, относя к этой категории такие преступления, которые не являются ни чисто умышленными, ни чисто неумышленными, или же содержат в себе элементы и того и другого. При этом «смешанные» преступления иной раз приближаются то к умышленным, то к неумышленным.

Умышленным Судебник признает такое преступление, когда преступник действует преднамеренно и злостно. Впрочем, в отдельных случаях (§ 152 tris), где, предусмотрено умышленное убийство, о преднамеренности не упоминается. § 152 требует для признания преступления умышленным проявление преступником определенной воли, желания совершить преступный акт. Однако к числу умышленных убийств § 151 относит причинение смерти неопытными врачами при лечении, но при условии, что смерть наступила не в результате непослушания больного, не по его вине. Неосторожность, проявленная врачом, также считается преступлением, и если больной умрет в результате такой неосторожности, врач признается убийцей.

Интересен еще один, критерий, который Судебник выдвигает при определении понятия умышленного убийства. Кроме уже указанных моментов, он учитывает настроение убийцы после смерти потерпевшего. Если убийца радуется этому результату, то убийство считается умышленным.

О неумышленных преступлениях говорит § 151-бис. К этой категории относятся убийства, которые могут быть признаны убийством по неосторожности, по злоупотреблению властью или превышению власти, по необходимой обороне и т.д. Здесь приводятся такие, например, случаи как: убийство совершенное случайно, вырвавшимся из рук человека топором, случайно брошенным камнем; случайное убийство при стрельбе в дичь; нанесение отцом побоев сыну, от которых он умер; нанесение учителем удара ученику, от которого тот умер; убийство матерью дочери, свекровью снохи, бароном своего слуги или крепостного, госпожой своей служанки и т.д. Во всех этих случаях нет момента преднамеренности, но убийство произошло в результате сознательных действий преступника; он, не имея намерения убить, но он обязан был знать, что его действия могут вызвать смерть.

«Смешанные» преступления. Смбат не преодолел существовавших в его время теорий об умышленных и неумышленных убийствах. Поэтому, когда нет преднамеренности и злостности (умышленность) или явной неосторожности и случайности (неумышленность) – Судебник считает убийство смешанным. В смешанном преступлении наличие злой воли не ясно.; неизвестно, имел ли преступник желание убить, а при наличии такого желания-какова была степень проявления злой воли. Судебник приводит («последний абзац § 151 бис и § 151 трис) следующие примеры смешанных убийств: убийство, совершенное от страха человеком, подвергшимся нападению и убийство на почве необходимой обороны. Смешанным убийством считается также случай, когда преступник, желая убить врага, убивает своего товарища. Соответствующее место у Гоша (II, 117) надо понимать в том смысле, что преступник убивает своего товарища по ошибке, думая, что убивает врага. Формулировка же § 151 Судебника Смбата дает возможность понимать этот случай и так, как у Гоша, и в том смысле, что убийца действовал, зная, что при убийстве врага он может поразить своего товарища.