История Киликийского армянского государства и права (XI - XIV вв.) - [83]

Наследниками по закону могли быть, как правило, конгнаты, т.е. родственники по крови, хотя в Судебнике наблюдается попытка узаконить также агнатический принцип, согласно которому могли наследовать и другие лица, входившие в семью и ставшие её членами.

Наследники по закону делились на ряд категорий в зависимости от их близости к умершему. Ближайшие родственники исключали других. Наследниками первой категории считались дети, затем внуки и правнуки, т.е. родственники по нисходящей линии до четвертой степени. Причем наличие детей отстраняло внуков и правнуков от наследства.

При отсутствии наследников по нисходящей линии, наследовали ближайшие родственники по боковой (братья. и т.д.) линии, затем по восходящей (отец, дяди и т.д.) линии, до четвертой степени. При отсутствии когнатов до четвертого колена имущество умершего считалось выморочным и переходило в пользу казны.

Хотя дочери, а также жена считались наследниками по закону, однако они и вообще наследники женского пола, получали меньшую долю из наследства, чем лица мужского пола. С другой стороны, среди сыновей особое положение занимали старший и младший. Согласно ст. 96 «перворожденному бог дал предпочтение, и следует, чтобы он занял место отца и получил двойную долю из наследства». Что же касается младшего сына, то он должен был наследовать отцовский дом.

§ 5. Уголовное право

Нормы уголовного права не выделены Смбатом в особый раздел, а разбросаны по всему Судебнику, больше всего их в первом и последнем разделах, т.е. в §§ 1–10 и 119–177.

Эти нормы указывают на существование в Киликии довольно развитой системы уголовного права. Судебник Смбата в этом отношении большой шаг вперед по сравнению с Судебником Гоша. Это заметно по всем параграфам, рассматривающим преступления и наказания, где эти институты трактуются главным образом с государственной точки зрения. Карательная система Судебника Смбата имеет много общего с византийской, и Судебник больше подходит к Эклоге.

а. Учение о преступлении

Преступление, по Судебнику (§ 137 и др.), представляет общественно-опасное деяние, воспрещенное законом. Всякое насилие, совершенное по отношению к кому бы то ни было, затрагивает интересы государства и направлено против него. Эта мысль ясно выражена во втором абзаце § 104, в §§ 7, 73 и других. Поэтому мстителем за насилие выступает государство в лице своих судебных органов. § 137 категорически воспрещает потерпевшему прибегать к талиону; право применять институт талиона принадлежит только государству. Право на самосуд разрешается законом лишь в исключительно редких случаях при защите чести и жизни: можно было безнаказанно убить прелюбодея, пойманного на месте преступления, как опасного нарушителя семейного права (§ 72, абз. 15), вора и убийцу с большой дороги (§§ 28, 143).

В связи с тем, что преступление признается нарушением закона, а преступника карает государство, теряет свое первоначальное значение система композиций. Тем более, не может быть речи о кровной мести, которой не знает Судебник Гоша, и которая задолго до Гоша перестала действовать как особый институт; Гош выдвинул на первый план институт композиции. Однако его Судебник в данном вопросе не отвечал уже действительности, так как различные наказания, вплоть до смертной казни применялись самими властями. Именно в этом Судебник представляет lex ferenda, где высказываются субъективные взгляды Гоша-монаха, отвлекавшегося от объективной действительности и смягчавшего на бумаге наказания, на деле достаточно суровые. Гош допускает смертную казнь только по отношению к иноверцам, а для верующих – лишь телесные наказания (П, 71). Но он высказывается и против телесных наказаний, допуская их только в редких случаях, когда денежный штраф является недостаточным. Гош всячески старается смягчить наказания, взятые им из норм Моисеева закона. Вместо смертной казни и телесного наказания он выдвигает выкуп и штраф; причем штраф и телесное наказание имеют альтернативный характер; предпочитается, конечно, выкуп и штраф. Только в одном случае (II, 126) – по отношению к вору-рецидивисту-допускается и штраф, и отсечение руки, с целью предупредить возможность повторения преступления. Насколько Судебник Гоша пропитан системой композиций говорит и то, что в нем термины «преступление» и «ущерб» часто имеют одинаковое значение и передаются термином «внас» (арм. – ущерб, вред). Совсем иное представляет Судебник Смбата. Смбат, как правило, не выдает своих пожеланий за действительность; в его Судебнике отражена карательная система Киликийского государства, для которого композиции имели весьма второстепенное значение. В Судебнике Смбата уголовное наказание господствует, сфера же действия композиций сильно сужена. По § 137 композиция, имеющая форму штрафа, допускается лишь с согласия потерпевшего и разрешения суда. Там, где Гош предписывает денежный выкуп, Смбат требует телесного наказания и смертной казни. Такое резкое различие карательных систем Судебников Смбата и Гоша И. Карст ошибочно объясняет иностранным влиянием. Но, как мы видели выше, это находит правильное объяснение в том, что Гош, уделяя широкое внимание интересам частного порядка, вопреки жестокой карательной практике, предписывает мягкие меры наказания, главным образом в виде штрафа, Смбат же, наоборот кладет в основу своей карательной системы государственный интерес. Поэтому-то и композиция у него является не выкупом, который преступник вносит в пользу потерпевшего за свое освобождение от дальнейшего наказания, а штрафом. Частичное или полное лишение преступника собственности Судебник предписывает не ради возмещения ущерба, понесенного потерпевшим, а как уголовное наказание, как это видно из §§ 13, 14, 16, 19, 29 и 46. Имущественные наказания, широко применяемые Судебником Смбата, чужды Гошу, для которого главная цель-возмещение ущерба потерпевшего.