История инквизиции - [49]

Арагонцы восстали и освободили своего соотечественника в ту минуту, когда его должны были придать в руки инквизиторов. Войска и агенты, собранные для оказания помощи Сант-Оффицио, были перебиты, а Антонио Перецу удалось скрыться во Францию.

Что же касается арагонцев, то они после первого успеха были побеждены и сделались жертвой мщения Филиппа II и инквизиции.

Почти все дворянство Сарагоссы было уничтожено.

Изображение Переца было сожжено на костре, а председатель верховного суда Арагонии, на которого было возложено осуществление привилегий королевства и защита его специальных законов, был обезглавлен за то, что исполнил свой долг.

Это был верховный сановник в королевстве. Прежде чем принести присягу королю, этот сановник, по обычаю, говорил ему следующие слова:

«Мы, которые имеем такое же значение как ты, а власть больше твоей, мы делаем тебя своим королем при условии, что ты будешь соблюдать наши привилегии, а если нет, то мы тебя королем не делаем».

Квирога учредил инквизицию в Сант-Яго, где ее еще не было и издал новый список запрещенных книг.

Он умер 20 ноября 1594 года.

При его правлении было сожжено на костре две тысячи восемьсот шестнадцать человек и тысяча четыреста восемь изображений отсутствующих.

Четырнадцать тысяч восемьдесят человек понесли другие наказания, что составляет в общей сложности восемнадцать тысяч триста четыре жертвы.

До смерти Филиппа II в 1598 году не произошло более ничего замечательного.

В царствование Филиппа II, Карл IX, король Франции, устроил резню Варфоломеевской ночи.

В это время Франция ничем не уступала Испании, — кровь протестантов лилась там рекою.

Если дому Валуа не доставало инквизиторов, то в палачах он не имел недостатка, их было так же вдоволь у Людовика XIV в семнадцатом столетии, как и у Людовика XV в восемнадцатом.

Повсюду религиозный фанатизм был одинаков, повсюду те же акты невообразимого зверства ужасали весь мир, везде самые лучшие граждане и самые выдающиеся умы гибли под секирой палача или в огне костра.

II

Двенадцатым и тринадцатым преемниками Торквемады были дон Иероним Манрик де Лара, внебрачный сын кардинала Манрика, бывшего великим инквизитором при Карле V, и Петр Порто-Карреро.

В царствование Филиппа III правили четырнадцатый, пятнадцатый, шестнадцатый, семнадцатый и восемнадцатый великие инквизиторы, бывшие во всех отношениях достойными своих предшественников.

Их имена были: дон Фернанд Нигло де Гуавера, кардинал, впоследствии севильский архиепископ; дон Хуан де Цукнига, апостолический комиссар святейшего крестового похода и епископ Картагены; дон Хуан Батист д’Алебедо, архиепископ in partibus infidelium[41] председатель кастильского совета и т д.; дон Бернард де Сандоваль и Раксас, кардинал, архиепископ толедский и статс-секретарь; дон Франциск Людовик де Алиага, доминиканец, духовник Филиппа III.

В правление Сандоваля, семнадцатого великого инквизитора, назначенного 12 сентября 1608 года, кортесы попытались сделать новое выступление перед королем и составили ему нижеследующее представление:

«В 1579 и 1589 годах представители народа уже просили отмены злоупотреблений, совершавшихся в трибунале инквизиции, чтобы положить предел постоянному и значительному вреду, приносимому подданным короля незаконно захваченным инквизиторами правом судить своим судом некоторые преступления, не имеющие ничего общего с ересью; Филипп II, отец короля, обещал принять меры к устранению этого зла, вызывавшего столь многочисленные жалобы, но смерть помешала ему исполнить свое обещание, и все осталось по-прежнему. Ввиду изложенного, представители народа возобновляют перед его величеством ту же просьбу, принимая во внимание, что зло получило еще большее распространение, и вполне настало время подтвердить, что никто не может быть арестован и заключен в тюрьму инквизиции за какие бы то ни было преступления, исключая ереси. Ибо большинство испанского народа, не будучи в состоянии различить причины арестов, рассматривает всех узников инквизиции, как еретиков, и это обстоятельство ставит лиц, имевших несчастие быть арестованными в Сант-Оффицио, в невозможность вступать в брак, так как все их считают обесчещенными, как еретиков, и поэтому единственной мерой, способной устранить подобное смешение в законах, было бы издание постановления, гласящего, что обвиняемые в преступлениях, не относящихся к ереси, будут содержаться в обыкновенных тюрьмах в ожидании суда».

Филипп III обещал, как в былое время Карл V, принять меры по существу этих жалоб и, как Карл V, не сдержал своих торжественных обещаний.

Злоупотребления продолжались по-прежнему.

В следующем году по настоянию дона Хуана де Рибера, архиепископа Валенсии, которого папа впоследствии почтил причислением к лику святых, на совете короля было решено окончательное изгнание мавров, несмотря на оппозицию многих сановников — членов совета[42]. Эти лица напрасно указывали на опасность подобной меры, долженствовавшей разорить около двадцати провинций, наслаждавшихся полным благосостоянием, так как мавры, подобно евреям до своего истребления, были лучшими земледельцами и единственными деятельными и способными жителями Испании.