История инквизиции - [50]

Мнение великого инквизитора взяло верх: остатки этого энергичного, но побежденного народа, после страшного восстания при Филиппе II[43] получили приказание покинуть родину.

Мавры Валенсии должны были уехать из Испании до конца сентября 1609 года, а мавры других провинций до 10 января 1610 г.

Таким образом Испания потеряла еще миллион жителей.

Все эти несчастные переехали в Африку.

Они унесли с собой значительную цивилизаторскую силу, а вместе с тем их изгнание принесло новый оплот варварству.

Они ходатайствовали перед Генрихом IV о разрешении поселиться в Ландах.

Они бы заселили и удобрили Ланды, но Генрих IV поставил им условие, чтобы они исповедывали католическую веру, и страх новых преследований закрыл им двери Франции, — ни один из них не согласился там поселиться.

Нельзя перечислить всех благодеяний, которыми Европа обязана католичеству!

Филипп III умер в конце 1621 года, после двадцати трех лет царствования, в течение которых он неизменно и постоянно оказывал покровительство инквизиции.

В это царствование и в правление пяти великих инквизиторов, перечисленных нами выше, шестнадцатью трибуналами Сант-Оффицио, учрежденными в одной лишь Испании, было осуждено тринадцать тысяч двести сорок восемь человек, из них было сожжено на костре тысяча восемьсот сорок живыми и шестьсот восемьдесят два изображения отсутствующих.

Не забудем прибавить к этому один миллион мавров, потерянный для Испании.

Таким образом, каждый из «католических» королей покидал трон, оставляя свой народ немного убавившимся в числе, немного обедневшим и несколько глубже закосневшим в невежестве, суеверии и уничижении.

III

Воцарение Филиппа IV было отпраздновано великолепным ауто-да-фе, устроенным в честь его восшествия на престол.

Это царствование длилось сорок пять лет, за это время сменилось четыре великих инквизитора: с девятнадцатого до двадцать второго.

Имена этих инквизиторов следующие:

Дон Андрей Пачеко, архиепископ и статс-секретарь, при котором инквизиция отличалась особою дерзостью своего поведения по отношению к представителям духовенства и агентам королевского правительства; дон Антонио де Цапата и Мендоза, кардинал; дон Антонио де Сатомайор, доминиканский монах, духовник короля; дон Диего де Арас и Рейнозо.

Мы упомянем здесь лишь несколько фактов: восстание в Толедо, быстро подавленное, и процесс тридцати монахинь, одержимых бесом.

Арестовали духовника этих монахинь, и «ученые» объявили, что виновен во всем дьявол.

У дьявола легкая рука — его вмешательство чудодейственным образом спасло от скандала, слишком опасного по своим последствиям.

Книги тоже подверглись преследованию: народ испанский по-прежнему мог читать только те сочинения, которые подходили к фанатизму монахов или распространяли идеи, поддерживавшие всемогущество инквизиции.

Дошло до того, что были запрещены даже сочинения иезуитов; это уже был не более как домашний спор, вызванный соревнованием на почве однородной деятельности.

Чтобы оживить впечатление, производимое ауто-да-фе, к которым мало-помалу начали привыкать, так что это зрелище становилось скучным, великий инквизитор Сатомайор придумал новое наказание.

Десять еретиков, обвиненных в принадлежности к иудейству, должны были публично выслушать приговор, причем одна рука их была пригвождена к деревянному кресту.

Благодаря этой новой неожиданной постановке, спектакль имел огромный успех, и народ в Валладолиде долго говорил об этом представлении.

В городе Лиме в Перу также было устроено торжественное ауто-да-фе, на котором было сожжено живыми одиннадцать человек, конечно, это было нищенским представлением по сравнению с роскошными торжествами инквизиции в Испании.

Тем не менее в это время Сант-Оффицио испытал крупный удар.

Трибуналом было начато дело против Иеронима де Виллануева, королевского статс-секретаря в Арагонии, пользовавшегося безграничным доверием министра Оливареца, впавшего тогда в немилость. Виллануева пожаловался папе, потребовавшему все делопроизводство для пересмотра. Папа кассировал дело и нашел такое количество всевозможных неправильностей и злоупотреблений в процессе, что сделал очень строгий выговор великому инквизитору.

Действительно, в инквизиции приняли за правило подделывать и подменивать подлинные акты в процессе соответственно своим интересам и своим вкусам, если эти документы в подлинном виде могли бы стеснить обвинение или способствовать оправданию подсудимого.

Кроме того, нельзя обойти молчанием причисление к лику святых Пьера де Арбуэс, инквизитора в Сарагоссе, смерть которого рассказана нами в одной из предшествующих глав.

Эта церемония, на которую и король, и Сант-Оффицио ассигновали огромные суммы, была совершена 17 апреля 1664 года при папе Александре VIII. Испанским инквизиторам казалось, что они покрыли себя неувядаемой славой, поместив в число угодников божьих монаха-испанца да еще из своей собственной организации.

Филипп IV умер в конце 1665 года.

В его царствование в руки инквизиции попало восемнадцать тысяч жертв, распределяющихся следующим образом:

Две тысячи восемьсот пятьдесят сожжено на костре живыми.