История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - [78]
Важно отметить, что текст предупреждает об опасности проникновения демонических существ на место застройки в том случае, если не были проведены надлежащие ритуалы. А это является свидетельством того, что пратхамештаканьясу (prathameṣṭakānyāsa) следует рассматривать как часть многочисленных ритуальных действий, цель которых – «завладеть участком», освятить его и сделать пригодным для использования в качестве строительной площадки (Ślączka, 2007: 218).
Такого рода ритуалы призваны не просто освятить участок, но инициировать его, как бы переводя с одного этапа строительства на другой – сначала со статуса простого участка земли в статус строительной площадки, подходящей для строительства храма, а затем со статуса обычного каменного сооружения в статус обители бога (Ślączka, 2007: 219). Возможно, пратхамештаканьясу и два последующих ритуала, о которых речь пойдет ниже, следует понимать как своеобразные ритуалы перехода, поскольку они обладают способностью переводить объект с одного уровня на другой, наделяя его на каждом этапе новым статусом.
Гарбханьяса
За пратхамештакой следует гарбханьяса (garbhanyāsa) – ритуал закладки шкатулки с драгоценностями. Слово garbha означает «зародыш, эмбрион», а nyāsa может иметь значения «размещение, помещение, вложение, вклад». Таким образом, само название указывает на зарождение жизни в процессе создания храма.
Kāśyapaśilpa сравнивает храм с человеческим телом, а гарбху – с жизненным дыханием, и обещает процветание тому, кто совершил данный гарбханьясу. Текст предупреждает, что этот ритуал следует проводить с большой осторожностью. И добавляет, что в здании, в котором не была заложена гарбха, не может остаться Шива или какое-либо другое божество (Ślączka, 2007: 176–177).
Место расположения гарбхи в храме зависит от касты заказчика или покровителя: чем выше каста, тем выше архитектурный слой, в котором должна быть размещена гарбха (4–7ab). Для брахманов, кшатриев и вайшьев гарбху обычно предписывается располагать примерно в основании храма, а для шудр она могла быть установлена в цоколе. Но некоторые тексты добавляют, что размещение шкатулки «в земле» подходит для всех каст (Ślączka, 2007: 226). При этом размер шкатулки, как и в случае с первым кирпичом, зависит от количества уровней храма: чем выше храм, тем больше шкатулка. Текст называет шестнадцать возможных вариантов, в зависимости от высоты храма, то есть от одного до шестнадцати этажей (7cd – 14).
Kāśyapaśilpa содержит инструкции, относящиеся к устройству шкатулки (garbhabhājana, phelā). Пожалуй, самой характерной особенностью этой шкатулки является ее деление на отсеки. Текст говорит, что она должна быть разделена на двадцать пять отсеков (Ślączka, 2007: 177). Но, похоже, не существует единого мнения по поводу их количества. Одни тексты говорят о девяти отсеках, другие – о двадцати пяти, а третьи упоминают оба варианта (Ślączka, 2007: 225).
Согласно тексту Kāśyapaśilpa, шкатулка должна быть изготовлена из металла, и предпочтительно из золота, серебра, латуни или меди (медь упоминается чаще всего). Хотя за неимением металла возможно использование и других материалов. Например, камня или железа. Но если и они оказываются недоступны, то можно использовать дерево, глину и даже морские раковины. При этом сама форма для шкатулки в тексте не указывается, зато другие тексты сообщают, что шкатулка должна иметь квадратную или круглую форму. У североиндийских текстов своя точка зрения на этот счет. Hayaśīrṣa Pañcarātra и Agni-purāṇa утверждают, что шкатулка должна быть сделана в виде лотоса (padmākāra) (Ślączka, 2007: 224).
Далее текст сообщает о мантрах и гласных звуках (svara), которые необходимо разместить в каждом из отсеков шкатулки. В центральном отсеке помещается лигатура kṣa (kūṭa) вместе с анунасикой (anunāsika), в восьми отсеках вокруг центра помещаются муламантры (mūlamantra) восьми видьешвар Шивы, а в шестнадцати внешних отсеках – шестнадцать гласных санскритского алфавита (15–17ab). Сама процедура размещения kṣa и гласных точно не известна. А. Шленчка предполагает, что действие могло иметь устный и медитативный характер. Следует, однако, отметить, что некоторые находки в Юго-Восточной Азии дают основания полагать, что акшары могли быть размещены в шкатулке посредством их гравировки на золотой фольге (Ślączka, 2007: 177).
После того, как шкатулка была омыта и была произнесена астрамантра (astramantra), начиналось размещение символических предметов. В тексте приведены подробные перечни таких предметов и указаны отсеки, в которые они должны быть помещены. После наполнения всем необходимым шкатулка плотно закрывается крышкой.
В числе предметов, которые необходимо поместить в шкатулку, указаны девять драгоценных и полудрагоценных камней, девять атрибутов Шивы из различных металлов, восемь минералов и семь видов зерна (Ślączka, 2007: 178). В целом помимо драгоценных камней, минералов и атрибутов главного божества тексты обычно рекомендуют поместить в шкатулку различные субстанции
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.