История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [94]

На следующий день Грант сказал Миду: «После двух дней такой трепки Джо Джонстон бы отступил!»[621] В этом замечании кроется глубокое уважение к грозному полководцу, с которым ему впервые пришлось иметь дело. Ни один из генералов не проявлял намерения атаковать дальше, но Грант отдал распоряжение левому флангу под покровом ночи продолжать движение по направлению к Спотсильвании-Корт-Хаус. Джеймсу Г. Уилсону, который, встревоженный неудачей правого крыла федералов на второй день сражения, пришел к командующему разжиться информацией и укрепить дух, он сказал: «Уилсон, все в порядке. Армия наступает на Ричмонд!»[622] Войска знали о тяжелых потерях, понесенных за два дня, но не понимали, потерпели они поражение или нет. Размышляя о дальнейших действиях, они в первую очередь задавались вопросом, каким будет следующий приказ: поворачивать на север или снова уходить за реку? Но команда «Правое плечо вперед!» развернула войска лицом к Ричмонду, и репутация Гранта в армии повысилась еще больше. Солдаты пели и энергичной поступью шли вперед. «Боевой дух солдат и офицеров на высочайшем уровне», – сообщал Дана Стэнтону. Грант ехал верхом; несмотря на темноту, его узнавали. Солдаты издавали радостные крики, подбрасывали шапки, аплодировали, махали руками, приветствуя командующего как боевого товарища, бесконечно довольные тем, что он ведет их на Ричмонд, вместо того чтобы возвращать в лагерь, который они совсем недавно покинули.

Солдаты конфедератов, веря в свою непобедимость на собственной территории, думали, что Грант, подобно другим генералам федералов, опустит руки и отступит. Даже Ли в какой-то момент придерживался мнения, что он отступает к Фредериксбергу. Но командующий конфедератов был слишком дальновиден, чтобы строить свои планы, опираясь на одно лишь предположение; подозревая, что Грант может пойти на Спотсильванию, он направил туда часть своих сил, которые, проделав менее продолжительный и более легкий марш, вышли туда раньше армии Союза и заняли позиции на пути ее продвижения. Вскоре армии вступили в контакт и началось сражение. 11 мая Грант отправил свое знаменитое донесение Халлеку: «Сегодня завершили шестой день очень тяжелых боев… Я… собираюсь продолжать в том же духе хоть до конца лета».[623] После яростного сражения на следующий день у Салиента – выступа, получившего название «кровавый угол», наступило затишье, в основном из-за сильных непрестанных дождей, в результате чего дороги превратились в непролазную топь. Впрочем, армии Союза действительно требовалась передышка; Гранту нужно было залатать бреши в своих рядах, вызванные тяжелыми потерями. В сражениях при Спотсильвании он почти неизменно вел наступательные действия; снова и снова он атаковал конфедератов в лоб, где полевые укрепления, ощетинившиеся винтовками и пушками, учетверяли их силы. Высказывалось мнение, что не было никакой необходимости бросать людей на заранее подготовленные и укрепленные позиции, поскольку многочисленные дороги и их направление создавали возможности для охвата любого из флангов армии конфедератов. «Наступление по всей линии фронта, – писал генерал Уокер, – как это часто делалось в течение лета 1864 года, есть отказ от использования превосходства».[624] Но Грант был агрессивным воином, и важной чертой его плана было, как он сам говорил, «непрестанно бить по вооруженным силам противника и его ресурсам до полного уничтожения», если Юг нельзя будет покорить «никаким другим способом».[625]

Перед Спотсильванией повторился инцидент битвы в Глуши. Дважды, когда конфедераты оказывались на грани поражения, в голове колонны появлялся генерал Ли с намерением возглавить атаку, которая, по его мнению, была необходима для победы. В обоих случаях солдаты отказывались наступать, пока генерал не вернется в тыл. Ли не страшился опасности и один раз появился лично на передовой после того, как была прорвана линия фронта, в другой – когда сражение за Салиент потребовало максимальных усилий от командующего и солдат. В карьере Ли не было таких эпизодов, пока Грант не привел в движение Потомакскую армию.[626]

19 мая Мид писал супруге: «У нас не было большого сражения, которое я ждал вчера, поскольку в ходе наступления мы выяснили, что противник укрепился так сильно, что даже Грант посчитал бесполезным биться головой о каменную стену и приказал отложить атаку».[627]

После месяца боев Грант ко 2 июня прошел значительную часть Виргинии, достигнув мест, которые в мае и июне 1862 года занимало одно крыло армии Макклеллана. Он занял позиции близ поля доблестного сражения Фицджона Портера у Гейнс-Милл, откуда едва ли не были видны шпили столицы конфедератов. Ли располагался в шести милях от внешней линии обороны Ричмонда, занимая сильную естественную позицию, которую благодаря мощным полевым укреплениям сделал практически неприступной. Грант, проявив неоправданную поспешность, приказал атаковать ее в лоб. Атака началась в 4 часа 30 минут утра 3 июня и стала известна как сражение при Колд-Харбор. Она стала крупнейшим пятном на его репутации как полководца. Наступление, изначально намеченное на вторую половину дня 2 июня, было отложено до рассвета; это дало возможность офицерам и солдатам осмыслить ситуацию, и все поняли, что предприятие безнадежно. Хорас Портер, один из помощников Гранта, вспоминал, что когда вечером перед боем проходил по лагерю по штабным делам, то заметил, как солдаты одного из полков, которому предстояло идти в бой, прикалывают к обшлагам шинелей листки бумаги с именами и домашним адресом, чтобы их мертвые тела были опознаны на поле боя и их судьба стала известна родным на Севере.