История государства Лахмидов - [14]
, 'ibad, поселившиеся в Хире и подчинившиеся Ардаширу, а также ahlaf, которые не принадлежали к 'ibad, но примкнули к ним и осели в Хире [19, сер. 1, с. 821; 67, с. 97–98; 253, с. 138; 264, т. 2, с. 330][49].
По другим известиям, Шапур Старший напал на пришедших из области Бахрейна танухитов и победил их в войне. Танухиты в большинстве своем ушли в город аль-Хадр, как мусульманские авторы называют Хатру. Оставшиеся были поставлены перед выбором — подчиниться Сасанидам или тоже уйти — и выбрали второе. Они ушли в Сирию, где, однако, им пришлось воевать с жившими там племенами [172, ч. 11, с. 156; 188, с. 24] — видимо, за места обитания.
Правители Хатры, судя по дошедшим до нас сведениям, относились к арабам благосклонно. Однако в начале 241 г. Хатра была взята сасанидскими войсками, после чего попытки укрываться там от персов потеряли смысл. Стало быть, наступление Сасанидов относится к периоду между 225 и 241 г. Упоминание Абу-ль-Фараджа о Шапуре Старшем, т. е. о Шапуре I, сыне и преемнике Ардашира I, не должно вводить в заблуждение. Шапур командовал сасанидскими войсками еще при жизни отца. Он участвовал в битве при Хормуздагане и, уже в качестве престолонаследника, в походе на Хатру. Вполне вероятно, что в правление Ардашира и по его поручению он предпринял и поход против арабов.
С именем Шапура I связаны еще два рассказа о рассматриваемых событиях. В трактате «Города Иранской страны» сообщается, что Шапур, сын Ардашира, построил город Хиру и назначил некоего Михрзада, не известного по другим источникам, марзбан-ом, командующим войсками досар и боргаль, в «город арабов»[50]. Примечательно, что для автора «Городов Иранской страны» строителем Хиры является именно Шапур I. Если исходить из логики, можно предположить, что Шапур, желая упрочить власть Сасанидов над Хирой, воздвиг какие-то постройки для наместника и воинов. Однако отсутствие в источниках каких бы то ни было сведений об этом не дает возможности идти далее предположений.
Якут приводит нигде более не встречающееся известие о том, что Шапур лично искал место для крепости, чтобы защитить Савад (здесь — южную часть Месопотамии) от ромеев. Ему понравилось одно место, но там было поселение арабов. Тогда Шапур переселил арабов в Бакку и аль-Укайр[51] и построил на выбранном месте укрепленный город, получивший название Пероз-Шапур. Наместником Шапур решил назначить того, кто изловит для него самца из стада газелей. Человек, имя которого, по всей вероятности, было Шир Фаррохзадан[52], пребывал в заключении за какой-то проступок по отношению к царю, но благодаря протекции при дворе был освобожден и впоследствии выполнил поставленное условие. Шапур назначил его марзбан-ом; ему была вверена оборона земель, орошаемых Евфратом [264, т. 4, с. 283].
В сообщении ас-Сули речь идет об аль-Анбаре. Первоначально он именовался Мисихи, но после состоявшегося в 244 г. сражения с войсками римского императора Гордиана III (238–244), которое Шапур I, тогда уже царь, считал выигранным, получил название Пероз-Шапур (победоносный Шапур). Следовательно, известие ас-Сули относится приблизительно к этому периоду. Мы, к сожалению, не располагаем подробными рассказами о других поселениях или крепостях, но и по приведенным известиям видно, что уже к 40-м гг. III в. Сасаниды прочно закрепились на Евфрате, в том числе и там, где были поселения арабов: в аль-Анбаре и, вероятно, в Хире.
Эти известия следует рассмотреть вкупе с изложенными выше сведениями о Джазиме и танухитах. Обращает на себя внимание то, что в некоторых рассказах часть кудаитов переселяется в римскую Сирию. В одном из преданий кудаиты уходят вместе со своим вождем Маликом Ибн Фахмом. Видимо, имело место значительное переселение. Уход части кудаитов объясняет, кажется, тот факт, что главной силой среди арабов, живших к западу от нижнего течения Евфрата, стали аздиты, вождем которых на определенном этапе сделался Джазима. Это перемещение центра силы было, по-видимому, мирным и, во всяком случае, не сопровождалось ни истреблением кудаитов, ни их изгнанием. Хишам аль-Кальби сообщает, что среди потомков кудаитского Малика Ибн Фахма был род Бану-с-Саты (Ваnu al-Sati'), живший в Хире [260, с. 644]. Как будет показано в Части II, Бану-с-Саты оставались в Хире до самого конца правления Лахмидов, а вероятно — жили там и далее.
О взаимоотношениях Джазимы и Сасанидов источники сообщают очень мало. Отдельные авторы утверждают, что Ардашир поставил Джазиму править арабами [149, с. 196; 182, ч. 1, с. 190]. Это кажется вполне возможным. В состав державы Аршакидов входило немало государств, которые мы назвали бы удельными княжествами; их правители, называемые в источниках на среднеперсидском языке kadagh(w)adaydn, а на арабском — muluk al-tawa'if (и то и другое переводится как «правители уделов»), признавали верховную власть парфянского царя. По источникам мы знаем, что Ардашир I, борясь за объединение Ирана под своей властью, не сразу начинал военные действия против них. Этому предшествовало направление письма с предложением подчиниться добровольно. За теми, кто подчинялся, Ардашир сохранял прежние титулы
Монография представляет собой очерк ряда ярких и одновременно слабо изученных эпизодов многовековой истории Арабского Востока. При том, что на страницах монографии дана широкая панорама истории арабов в эпоху Античности, Средние века и Новое время, основным центром притяжения авторского внимания является проблема пространств в арабо-мусульманской истории. Как воспринимали арабов античные авторы и что мы знаем о структуре, перемещениях и свершениях арабских племён доисламской поры, как описывали арабские авторы земли, лежавшие за пределами Дар ал-ислам, и как воспринимали пришедших оттуда чужаков, как в арабской географической литературе сочетались реальные знания и мифологизированные представления, как сосуществовали номадическое и городское пространства на мусульманском Западе и как структурировалось пространство мечетей ал-Андалуса, как выстраивались социальные и смысловые пространства арабского мира в позднее Средневековье и в Новое время — все эти вопросы рассматриваются авторами монографии на материале конкретных исторических казусов.
сакалиба исламской литературы — бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
Сакалиба исламской литературы - бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.