История философии. Средние века - [74]

. И в 1244 году он вступает в доминиканский орден – поступок так сильно расстроил его родителей, что они силой забирают его и держат в заточении в течение нескольких месяцев. Возможно, что уже в 1245 году Фома переезжает в Париж, где, возможно, некоторое время слушает Альберта Великого. Однако, в любом случае, с 1248-го по 1252 год он был среди учеников Альберта в доминиканской школе в Кельне вплоть до своего переезда в Париж. После изучения Библии, а затем в 1253–1256 годах «Сентенций» Петра Ломбардского он в 1256 году получает, наконец, лицензию, дававшую ему право преподавать, хотя официально в статусе профессора вместе со святым Бонавентурой его утвердили лишь в 1257 году. В этот первый период своего преподавания Фома написал комментарии к «Сентенциям», два комментария к Боэцию, «De ente et essentia»– «О сущем и сущности», «De principiis nature» – «О началах природы», несколько «Вопросов», включая сюда «De veritate» – «Об истине». Вероятно, здесь он начал работать над «Summa contra gentiles» – «Суммой против язычников».

Возможно, в 1260 году Фома оставляет Париж и проводит несколько лет в Италии, где преподает в различных городах – в Орвиетто, Риме и Витербо. В это же время он написал «Сумму против язычников» («Summa contra gentiles») (или окончил этот трактат, в том случае если начал его в Париже), а также несколько толкований на Библию и начал свой знаменитый трактат «Summa Theologiae» («Сумма теологии»). Он также сочинил «De potentia» («О могуществе»)[214], а, кроме того, положил начало серии комментариев к сочинениям Аристотеля; причем при дворе папы Урбана IV в Витербо ему посчастливилось встретить Вильема из Мербеке, автора нового перевода с греческого сочинений Аристотеля.

Вернувшись в Париж в начале 1269 года, Фома вновь занялся преподаванием. Он также продолжил писать как свои комментарии к Аристотелю, так и трактат «Сумма теологии» («Summa Theologiae»), одновременно работая над некоторыми из толкований на Библию и значительными из «Вопросов», как «De malo» («О зле»). Следствием его полемики с некоторыми теологами и преподавателями с факультета искусств, помимо всего прочего, было написание трактата «О единстве разума против парижских аверроистов».

В 1272 году Фома переехал в Неаполь с целью основать там, при местном университете, доминиканскую школу. Он продолжал составлять комментарии к Аристотелю и работал над третьей частью «Суммы теологии» («Summa Theologiae»). В начале 1274 года он отправляется в Лион для участия в работе собора; однако ему не удалось добраться до места назначения, потому что по дороге он тяжело заболел и умер в аббатстве Фоссануова между Неаполем и Римом.

Перечисленные выше сочинения отнюдь не исчерпывают списка трудов Фомы Аквинского. Тем не менее, уже можно заметить, что сюда входят труды по Священному Писанию, теологии и философии. Фома был профессором богословия, однако хорошо понимал всю остроту проблем, возникших в результате расширения интеллектуального горизонта вследствие распространения переводов греческих, иудейских, а также исламских сочинений. Сказать, что он последовательно пытался соединить нехристианскую мысль с христианской верой, значит, в известном смысле, сказать правду; но подобное впечатление вполне может ввести в заблуждение. К примеру, Фома Аквинский испытывал сильное доверие и прибегал к помощи Аристотеля по очень простой причине – он верил, что философия Аристотеля в своей большей части является истинной, вследствие чего представляет собой мощный инструмент для создания общего христианского мировоззрения. Скорее всего, что бы мы ни думали об аристотелевских аргументах в той или иной области знания, невозможно понять отношение к ним Фомы Аквинского, не учитывая того факта, что он не просто придерживался соображений целесообразности. Другими словами, его цель вовсе не состояла в такой адаптации философской системы, когда примирение с христианством может быть осуществлено ценой ее выхолащивания. Разумеется, пытаясь провести согласованный синтез, он вынужден был переосмыслять некоторые положения. Например, едва ли можно удовлетвориться результатом простого сопоставления, обнаруживаемого в «Этике» Аристотеля, представления о превосходстве человека и его деятельности, с представлением о человеке и его человеческой деятельности в христианстве. Однако Фома убежден, что телеологическая этика Аристотеля, в общем, вполне здрава и что способ мышления греческого философа представлял собой хребет философии, или, если это вам больше нравится, философский фундамент христианской этики. На самом деле, с богословской точки зрения, он склонен вполне благожелательно истолковывать Аристотеля. Однако, находя Аристотеля неправым, он не скрывает этого. Все дело здесь в том, что для Фомы Аквинского Аристотель «философ» в том смысле, что аристотелизм, как таковой, представляет для него философскую истину; он полагает, что христианство ничего не потеряет, а только выиграет от приобретения истины с какой бы то ни было стороны, особенно со стороны философии; и естественно, он не только пытался показать всю согласованность философии и христианства, но также использовал философию в тех случаях, когда находил ее по-настоящему пригодной для систематического развития самой теологии.