История философии. Средние века - [68]

В своей философии Бонавентура конечно же пользуется такими аристотелевскими понятиями, как «возможность» и «действительность», «форма» и «материя», «субстанция» и «акциденция». Естественно, он не против Аристотеля, во всяком случае в том смысле, чтобы отвергнуть его философию в целом. Однако аристотелевские понятия часто соединяются в его мышлении с идеями, восходящими к другим источникам, причем эти идеи порой испытывают влияние теорий Аристотеля. Так, например, соглашаясь с аристотелевской теорией гиломорфической структуры материальных предметов, Бонавентура разделяет взгляды Александра из Гэльса (а также Ибн Гебироля) о распространении этого состояния на все создания, включая и ангелов; таким образом, он интерпретирует материю как чистую потенциальность без какой-либо внутренней зависимости от количества или материальности в нашем понимании. Кроме того, Бонавентура принимает аристотелевскую теорию о душе как форме тела, а также считает, что человеческая душа является духовной субстанцией, состоящей из одухотворенной формы и духовной материи, причем слияние двух составляющих ее факторов придает душе индивидуальность. Такой взгляд, кажется, позволяет душе или субстанции души быть сотворяемой на ее собственных основаниях, что очень трудно примирить с Аристотелевым определением души. С другой стороны, теория восприятия, которая по большей части является Аристотелевой, сочетается с учением Августина о божественном озарении. В качестве примера того, как идеи, восходящие к неаристотелевским источникам, испытывают влияния аристотелевских понятий, можно привести теорию Бонавентуры rationes seminales. Эта теория заимствована у Августина, что Бонавентура прекрасно знает. С его точки зрения, следует одобрить теорию, ибо она согласна с разумом и подтверждается авторитетом Августина. Вместе с тем он не намерен полагать ни то, что формы, латентные по содержанию, могут реализовываться сами, ни то, что Бог причина их актуализации. Выход для него состоит в том, что у Аристотеля, как ему кажется, почти все естественные или, во всяком случае, вещественные формы осуществляются через посредство особых ограниченных действующих причин[193]. Иначе говоря, материя изначально содержит в себе формы, реализуемые посредством созидающих сил. И поскольку формы фактически существуют, то ограниченные или конечные силы не творят из ничего. Одновременно с этим их действия не являются чисто случайными на пути божественной деятельности, являющейся, в свою очередь, причиной для них.

Если просто составить перечень мнений Бонавентуры, то неизбежно возникает впечатление, что перед нами эклектик, заимствующий свои идеи из разных источников и пытающийся их комбинировать, причем объединяющим каркасом и синтезирующим основанием для него является христианское богословское мировоззрение. И действительно, перед последователями Аристотеля возникает соблазн – изобразить Бонавентуру в виде несовершенного аристотелика, то есть в роли мыслителя, в большей степени, чем его предшественники, использующего учение Аристотеля, но при этом не обладавшего познаниями в аристотелизме, какими обладали святой Альберт Великий и святой Фома Аквинский, что является причиной неудачи в его попытке развить законченную Аристотелеву систему. Однако представлять дело так, что Бонавентура, желая быть законченным последователем Аристотеля, не достиг цели, неверно. Если под словосочетанием «незаконченный аристотелик» подразумевается, что учение Аристотеля и философия в те времена являлись синонимами и поэтому Бонавентура менее философ, чем, к примеру, Фома Аквинский, поскольку не столь широко применял учение Аристотеля, то отождествление философии с аристотелианством находится, конечно, не вне всякой критики, даже если допустить, что это относится только к первой половине XIII века. Что же касается эклектизма, то, несомненно, Бонавентура эклектик, так как заимствовал идеи из различных источников. Причем центральное место здесь занимает христианская вера, являющаяся основой синтеза столь различных понятий во всеобъемлющее мировоззрение. В то же время, если не настаивать на отождествлении философии с учением Аристотеля, то возможно говорить о наличии в мышлении Бонавентуры философского подхода, родственного учению Августина, имеющего свое лицо и во всяком случае вносящего некий вклад в процесс объединения разрозненных частей. Иными словами, можно утверждать, что объединяющие факторы в эклектизме Бонавертуры не являются чисто внешними по отношению к философии, если даже христианская вера играет основополагающую роль.

Подобно жившему задолго до него Августину, Бонавентура целиком поглощен отношением души к Богу. Само название сочинения «Путеводитель души к Богу» выражает само существо и дух его мысли. Конечно же следует сказать, что в своей увлеченности духовными исканиями он размышляет именно как христианин, а работа, о которой идет речь, является произведением мистически богословским. Все это, несомненно, правда. Однако разумнее было бы предположить, что подобный религиозный интерес к «внутреннему процессу» воздействует на процесс философского мышления, что помогает отличать его мысль от мышления того же Аристотеля. Возьмем для примера отношения Бонавентуры к проблеме очевидности бытия Божия. Он не отрицает того, что познание внешнего мира помогает сформировать основу доказательств бытия Божьего. С другой стороны, в его арсенале находится целый ряд аргументов в духе Аристотеля. В то же время он твердо уверен, что существование Бога – истина, присущая глубинам человеческого ума. Однако под этим он вовсе не подразумевает, что человеку присуща некая врожденная идея Бога или прирожденное эксплицитное знание Бога. Наоборот, он считает, что человек обладает скрытым (имплицитным) знанием Бога, которое может стать явным (эксплицитным) посредством размышлений. Так, например, каждый человек имеет естественное желание быть счастливым, и это состояние может быть достигнуто только через непосредственное обладание высшим и абсолютным благом, каковым и является Бог. Виртуальное или имплицитное знание Бога на самом деле может быть осуществлено посредством размышления о божественных проявлениях. Но Бонавентура предпочитает обстоятельно и подробно рассуждать о том, что в устремленности к Богу душа превращает неявное (имплицитное) знание о Боге в явное (эксплицитное) посредством осознания себя и своих основных желаний.