1 декабря пилоты И-16 одержали и свою первую победу. В 12:30 пять звеньев И-16 из 4-й эскадрильи 7-го ИАП по сообщению поста ВНОС вылетели на перехват бомбардировщиков противника в район оз. Каукярви. Однако в районе цели летчики ничего, кроме патрулирующего на высоте 700 м звена И-16, не обнаружили. Решив не возвращаться с пустыми руками, командир 4- й эскадрильи старший лейтенант Ф.И.Шинкаренко повел свою эскадрилью вдоль дороги на Кюреля и, вскоре на высоте 1500 м над озером Юск-ярви 7*, заметил неизвестный самолет «истребительного типа». После возвращения на свой аэродром в боевом донесении Шинкаренко писал: «Звеном в составе ст. лейтенанта Шинкаренко, ст. политрука Г.В. Диденко и лейтенанта Григорьева произведен обстрел самолета, который в бой не вступил и после открытия огня перешел в крутое пикирование с углом 60–70 град… Было 2 попытки вывести самолет в горизонтальный полет, но после 2й попытки опять перешел в пикирование с углом 60–70°, пикировал до Н=100-75 м, где, пытаясь выводить, скрылся в дыму, который в результате пожара закрыл местность до Н=70-100 м, в котором видимости совершенно не было. По предположениям летного состава самолет врезался в лес…» 8* .
Предположения летчиков имели под собой все основания: старший сержант Т.Уутту, пилотировавший «Бульдог» с бортовым номером BU-64, посадил свой подбитый самолет на лес, превратив истребитель в груду обломков. Сам Уутту получил ранение. Финская версия, как часто случается, несколько отличается от советской. Впрочем, дадим слово самому Уутту: «Я летел юго-восточнее Муолаанярви, но не видел никакого движения в воздухе и поэтому спустился ниже. Внезапно я увидел вокруг себя множество трасс. Когда я посмотрел через плечо, то увидел три И-16, атаковавших меня. Я потянул вверх и влево, а когда они обогнали меня, мне удалось выпустить короткую очередь по проскочившему мимо меня И-16. Я попал в его двигатель и увидел черный дым, выходящий из его двигателя. Дымя, он начал скользить вниз. Трассы сверкали вокруг моего самолета. Внезапно мой самолет содрогнулся, и когда я потянул ручку, она не двигалась. Я решил прыгать, но, боясь, что они могут расстрелять меня на парашюте, я решил драться до последнего. Я продолжал уходить из-под атак, используя только руль направления и элероны. Мы снизились до высоты 200 м и, когда я оглянулся назад, я увидел одного, который продолжал стрелять по мне. Я выключил двигатель и попытался сесть на лес. При посадке я потянул ручку на себя изо всех сим, и она немного сдвинулась, но потом «Бульдог» врезался в деревья и я отключился…».
Нетрудно заметить, что, согласно отчету Шинкаренко, никакого боя вообще не было — финский истребитель после первой же атаки перешел в пикирование и, судя по всему, преследовался нашими истребителями вплоть до того момента, как скрылся в дыму у земли… Фактически единственным подтверждением финской версии являются слова самого Уутту, никаких свидетелей его победы не было, и она была засчитана Штабом финских ВВС только на основании этих слов, видимо в качестве «утешительного приза» участнику первого в истории ВВС Финляндии воздушного боя.
Однако обратно на аэродром Касимово вместе с Шинкаренко вернулись только 11 И-16. Один «ишачек» сел из-за неисправное; ти двигателя уже сразу после взлета, ещё три отстали уже на обратном пути. В частности, И-16 тип 10 (сер. № 1021625) штурмана 4-й эскадрильи 7-го ИАП лейтенанта П.А.Покрышева, будущего Дважды Героя Советского Союза, отстал от строя эскадрильи в районе озера Сиес-ярви. Над линией фронта он был обстрелян с земли. Надо признать, что финны стреляли метко: у «ишачка» был пробит маслорадиатор, двигатель заклинило, и Покрышеву пришлось сажать свой самолет на болото на территории Финляндии. К счастью, наши сухопутные войска уже успели занять этот район, да и посадку Покрышев выполнил умело, практически не повредив самолет. Младший лейтенант В.С.Кульбацкий потерял ориентировку и сел на аэродроме Горская, а младший лейтенант Бубнов приземлился в Левашово.
Погода в первой половине декабря активной деятельности ВВС явно не благоприятствовала, но истребители все-таки продолжали время от времени совершать боевые вылеты. Примерно в конце первой — начале второй декады декабря И-16 начали переставлять с колес на лыжи, поскольку начавшиеся снегопады затрудняли эксплуатацию самолетов на колесах.
Над перешейком истребители 7-го и 25-го авиаполков периодически выполняли вылеты на разведку, патрулирование и штурмовку. Так 2 декабря И-16 из состава 25-го ИАП выполнили только 14 самолето-вылетов, а с 13 по 17 декабря самолёты полка вообще не летали. Практически на нулевом уровне находилась в это время активность о8-го ИАП, не сделавшего ни одного вылета в период со 2 по 17 декабря включительно. Справедливости ради нужно отметить, что финская авиация, вследствие плохой погоды, так же не сильно беспокоила советские сухопутные войска, поэтому и прикрывать то их было особенно не от кого. Штурмовые удары стремительных «ишачков», направленные прежде всего против коммуникаций финнов в их ближнем тылу, ввиду своей нерегулярности и отсутствия соответствующего опыта у летчиков, являлись не более чем «булавочными уколами», не способными сколько-нибудь серьезно воздействовать на ситуацию на земле, где части Красной Армии вскоре начали первый штурм «линии Маннергейма».
