Исторический очерк: Никита Хрущев, Доклад на закрытом заседании XX Съезда КПСС - [14]
Вся деятельность Сталина совершенно беспрецедентна. То, что случилось с ним после смерти, также беспрецедентно. Пока он был жив, его труды были «бестселлерами» в СССР, за границей>{47}; никогда еще такое великое количество книг, брошюр, исследований, статей, стихотворений и т. д. не посвящалось живому человеку. Затем перешли от одной крайности к другой: тот, кто стоял во главе всего, происходившего в СССР, полностью исчезает из жизни страны; тот, кто правил этой страной более тридцати лет, теперь не имеет права ни на одну книгу о его жизни, ни на одну брошюру, ни на одно историческое исследование. Безо всякого сомнения, нельзя в истории найти еще один такой пример, когда от самых чрезмерных и панегирических восхвалений сразу же переходят к абсолютному замалчиванию. В СССР и в странах социализма не печатают ни сталинских книг, ни книг о Сталине. Все «братские партии», находящиеся в капиталистическом мире, следуют этому правилу: ни одна из этих партий не переиздала труды того, кого ранее именовала «корифеем наук», «Лениным сегодня», «самым великим философом, языковедом, стратегом, экономистом и т. д. нашей эпохи».
И все же, хотя книги Сталина и о Сталине исчезли в СССР, Сталин продолжает существовать в советской истории. И его новое положение связано с той политикой, которую по этому вопросу осуществил Брежнев и его окружение.
Содержание доклада на закрытом заседании, его метеорическое появление в политической советской жизни допускали лишь две возможности изложения советской истории за сталинские годы. Первая: пригвоздить Сталина к позорному столбу, за все его преступления. Но такое решение могло вызвать многочисленные щекотливые вопросы: соучастие в этих преступлениях всех советских руководителей, в том числе и Хрущева, всей партии, наконец, «марксистское» толкование феномена сталинизма и т. д. Вторая возможность: изгнать Сталина из советской истории, обречь его на точно такую же судьбу, на которую он когда-то обрек старую большевистскую гвардию, превратить его, говоря орвелловским языком, в «несущество». Но тут возникала другая опасность: в советской истории появилась бы пустота в тридцать лет. Вероятно, обе эти возможности были испробованы на деле во времена Хрущева. Брежнев и его окружение отказались от них для другой возможности, третьей: всей страной в течение этих тридцати лет руководила Партия, а Сталин был лишь одним из ее вождей. Это позволило не ввергать Сталина в небытие и не обличать его как преступника. Он стал попросту одним из вождей, совершившим некоторые ошибки, которые, тем не менее, нельзя рассматривать как преступления. Он не уничтожал ни старую ленинскую гвардию, ни даже собственную сталинскую; а то, что он как суровый хозяин относился к собственному окружению, значения не имело. Сталин становится одним из представителей коммунистической партии Советского Союза.
Три официальные версии, в которых излагается история компартии СССР, точно отражают посмертные сталинские «терзания» и нерешительность партийной верхушки по отношению к докладу Хрущева на закрытом заседании. Первая из версий относится к 1959-60 гг., сразу же после двадцатого съезда. Вторая помечена 1962 годом, то есть уже после двадцать второго съезда и публичных выступлений против Сталина, Третью можно датировать 1969-71 гг., несколько лет спустя после падения Хрущева. Вот как эти три варианта излагают события великой чистки 1936-38 гг.
В издании 1959-60 гг. истории КПСС около двухсот страниц было посвящено критике Сталина: первый и последний параграфы этой части посвящены изобличению «культа личности»; два других — более «теоретическим вопросам», после чего следуют важные обвинения Сталина: «Репрессии коснулись также многочисленных коммунистов, честных и совершенно невинных советских беспартийных граждан. В течение всего этого периода Берия, мошенник и политический авантюрист, сумел достичь важных государственных должностей; он не останавливался ни перед каким злодеянием для достижения своих преступных целей и, пользуясь личными недостатками Сталина, оклеветал и уничтожил множество честных людей, преданных Партии и народу, В тот же самый период постыдную роль сыграл Ежов, комиссар внутренних дел. С его помощью большое количество партийных активистов, коммунистов и беспартийных было оклеветано и расстреляно, Ежов и Берия были наказаны, как они этого заслуживали, за свои преступные действия. Жертвы несправедливых репрессий были полностью реабилитированы в 1954 и 1955 гг.»>{48}.
Во втором варианте эта часть сохранилась, но после полуразоблачений Хрущева на двадцать втором съезде по поводу убийства Кирова было прибавлено, что, начиная с 1 декабря 1934 года, начались массовые репрессии и нарушения социалистической законности.
От всего этого не осталось ни одного слова в третьем варианте «Истории КПСС». Даже само выражение «культ личности» полностью исчезло. Остались лишь два параграфа, содержащие «теоретическую» критику Сталина!
