Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация - [13]
Политологи — критики Валлерстайна (А. Золберг, Ч. Тилли) ставят этот вывод под сомнение, полагая, что американский учёный, используя экономдетерминистскую логику, принижает автономный характер развития государства, игравшего, по их мнению, не вторичную, а первичную роль и определявшего, какое именно общество станет центром КМЭ. В свою очередь, те, кто работает в рамках парадигмы классов и способов производства (Р. Бреннер), считают, что сама сила государства была обусловлена конкретными результатами борьбы классов в XV–XVII вв. Валлерстайн же, напротив, стремится доказать, что исход классовой борьбы (а следовательно, характер и степень эффективности государства) определяется местом в КМЭ, в системе зонального разделения труда. Таким образом, круг замыкается, и в спорах внутри и вне MCA эта ситуация остаётся недостаточно прояснённой.
Подчёркивая, что он далёк от недооценки роли государства, Валлерстайн в то же время считает: государство, а также классы, национально-этнические статусные группы и домашние хозяйства не являются первичными, изначальными субстанциями, они суть зависимые элементы, легко переходящие друг в друга (и это ещё одно свидетельство их функциональности). В то же время они образуют тот институциональный водоворот (vortex), который представляет собой одновременно результат и условие капиталистической системы как экономического и морально приемлемого комплекса[39].
В схеме Валлерстайна государство играет решающую роль в КМЭ как фактор обеспечения не только внешней, но и внутренней экспансии, гарантирующий внутри того или иного общества власть представителей одних расовых, этнических и половых групп над другими. Государство, таким образом, становится средством реализации таких кардинально важных механизмов функционирования КМЭ, как расизм и сексизм. Валлерстайн подчёркивает, что расизм — это не ксенофобия, а внутристрановой коррелят того, что на мировом уровне выступает как слаборазвитость. Расизм, как и слаборазвитость, есть проявление фундаментального процесса, организующего историческую систему капитализма, — процесса, удерживающего одни группы вне системы или на её периферии и в то же время позволяющего другим группам существовать внутри системы или в её центре. Если в докапиталистических обществах действовал принцип включения одних групп и исключения (вплоть до истребления) других, то в государствах КМЭ ситуация иная. Здесь существует целый ряд профессий, занятий и позиций, которые неодинаково вознаграждаются и который имеют два измерения: классовое, — оно в самом общем смысле сводится к уровню дохода, и этническое, причём каждая этническая группа социально ранжирована[40]. Как правило, группы, относящиеся к категории социально «низших», являются «низшими» и этнически. Именно в этом Валлерстайн видит корни явления, называемого расизмом.
Классовость и этничность, или о роли расизма и национализма в КМЭ
Существует корреляция, пишет Валлерстайн, между «классовым» и «этническим» ранжированием, с одной стороны, и наличием различных «классовых» и «этнических» групп определённых политических прав — с другой. Низшие группы могут юридически или фактически быть лишены прав гражданства и формируют «классово-этническую низшую страту». В силу широкой распространённости этого явления любые частные объяснения его причин некорректны. Если бы из КМЭ исчезли расизм и этническое сознание, а неравное распределение факторов и результатов производства и неравенство вообще оправдывались бы только в классовых терминах, то стало бы ясно, что равенство возможностей — обман, так как доход распределяется несправедливо.
Такой вывод, согласно Валлерстайну, ставил бы под сомнение господствующую в КМЭ идеологию. Однако если исключить этническое измерение, ситуация, по крайней мере внешне, становится более благовидной, приемлемой для большей части населения, особенно при сравнении с необходимостью «найти» низший класс, к которому можно относиться как к неграм даже при отсутствии этнического измерения (в качестве примера американский учёный приводит проблему жителей Квебека как «белых негров» Канады). В такой ситуации расизм обеспечивает единственно приемлемую легитимность широкомасштабному коллективному неравенству в рамках идеологических ограничений, налагаемых КМЭ. Легитимность обеспечивается теоретическим обоснованием переходной природы неравенства и практическим отнесением реальных изменений в далёкое будущее. Официальное объяснение таково: этнически низшие группы оказываются в их положении по причине несчастного, но теоретически устранимого культурного наследия; поскольку это наследие не биологическое, общество может поздравить себя с преодолением расизма (в его грубой форме); поскольку же устранение этого наследия будет медленным, общество может спокойно существовать, принимая неравенство (социальное и расовое) как социокультурную данность.
