Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания - [111]
[Когда] войска отошли от Ханьданя на 30 ли, Чжао Шэ отдал приказ по армии: «Всякий, кто вздумает наставлять [меня] по военным делам, подлежит смерти». Циньская армия стояла [тогда] к западу от Уаня. В их войсках шла усиленная подготовка, гремели барабаны, слышались крики, так что сотрясалась черепица на крышах уаньских домов. В [чжаоской] армии один из хоу сказал Шэ, что надо срочно спасать Уань. Чжао Шэ тотчас казнил его. [Чжаосцы] стали укреплять свой лагерь, они стояли не двигаясь 28 дней, непрерывно усиливая свои укрепления.
Как-то один циньский лазутчик пробрался в их расположение. Чжао Шэ перехватил его, хорошо накормил и отправил обратно. Лазутчик доложил [обо всем, что видел], циньскому военачальнику. Тот весьма обрадовался услышанному и сказал: «Чжаосцы отошли от своей столицы всего на 30 ли, и дальше войска не продвигаются, а усиливают свои укрепления, следовательно, Яньюй уже не будет чжаоским».
Как только циньский лазутчик был отослан, Чжао Шэ собрал своих латников и отправился с ними в поход. Они шли два дня и одну ночь, и он приказал лучшим своим стрелкам расположиться лагерем в 50 ли от Яньюя. Циньцы, узнав, что [чжаосцы] устроили [поблизости] лагерь, вывели своих латников навстречу. Чжаоский командир [по имени] Сюй Ли попросил разрешения высказать Чжао Шэ свои советы, касающиеся военных действий. Чжао Шэ ответил: «Предлагайте». Сюй Ли сказал: «Циньцы не ожидали, что чжаоские войска прибудут сюда, и [наш] боевой дух очень высок. Вам, командующий, обязательно следует собрать в кулак всех своих солдат, подготовив их к бою. В противном случае наше поражение неизбежно». Чжао Шэ сказал: «Действуйте по [255] прежнему приказу». Сюй Ли ответил: «Тогда прошу казнить меня». Чжао Шэ сказал: «Ждите последующих распоряжений в Ханьдане»[906]. Сюй Ли вновь попросил разрешения высказать свои предложения и сказал: «Кто раньше закрепится на горе Бэйшань, тот и победит; тот же, кто прибудет туда позднее, потерпит поражение». Чжао Шэ одобрил его совет и послал 10 тысяч своих воинов. Циньские войска прибыли позднее и захватить гору не смогли. Тогда Чжао Шэ ударил по ним всеми своими силами. Циньской армии было нанесено тяжелое поражение. Циньские войска сняли осаду [Яньюя] и бежали. После этого чжаоские [войска] возвратились.
Чжаоский Хуэй Вэнь-ван даровал Чжао Шэ титул Мафу-цзюнь, а Сюй Ли был назначен говэем. Положение Чжао Шэ стало равным положению Лянь По и Линь Сян-жу.
Через четыре года чжаоский Хуэй Вэнь-ван скончался, княжеский престол занял его сын Сяо Чэн-ван (266 г.). На 7-м году его правления (259 г.) циньские и чжаоские войска сошлись под Чанпином[907]. К этому времени Чжао Шэ уже не было в живых, а Линь Сян-жу тяжело болел. Чжаоский правитель послал Лянь По командовать армией и ударить по циньцам. Циньская армия нанесла несколько поражений чжаоским войскам. Чжаосцы стали укреплять свои позиции, уклоняясь от боев. Циньцы не раз вызывали их на бой, но воины Лянь По не принимали их вызова. Ко [двору] чжаоского вана прибыл циньский лазутчик, который сказал вану: «Циньский ван опасается только того, что вы поставите во главе армии Чжао Ко, сына Мафу-цзюня Чжао Шэ». Чжаоский ван, поверив этому, поставил [Чжао] Ко военачальником вместо Лянь По. Линь Сян-жу, узнав об этом, сказал вану: «Вы, ван, знаете Ко лишь понаслышке, поставить его военачальником — все равно что играть на цине с приклеенными колками. Ко в состоянии только читать записи и книги, оставленные ему отцом, но он совсем не разбирается в смене жизненных обстоятельств». Чжаоский ван не прислушался [к его советам] и назначил [Чжао Ко] командующим войсками.
С детских лет Чжао Ко, как никто другой во всей Поднебесной, любил читать книги о военном искусстве, рассуждать на военные темы. [Чжао Ко] нередко толковал об этом со своим отцом Чжао Шэ. Отец не отвергал его соображении, но и не хвалил его. Мать [Чжао] Ко спросила Шэ о причинах такого отношения, на что Шэ сказал: «Война — дело жизни и смерти, а Ко легко говорит о ней. Надо сделать так, чтобы Ко не поставили во главе войск Чжао; если же его назначат военачальником, он непременно доведет чжаоскую армию до разгрома». [256]
Как только мать узнала о назначении сына, она написала вану письмо, в котором говорилось: «Ко нельзя ставить военачальником». Ван спросил: «Почему?» Мать ответила: «Вначале я прислуживала его отцу. Когда он был военачальником, то своей едой и питьем обычно делился с десятками людей; у него были сотни друзей, и все то, чем вы, Великий ван, и ваши родичи одаривали его, он полностью раздавал своим воинам. Получив приказ о выступлении, он переставал интересоваться семейными делами. А ныне вы вдруг назначаете военачальником [Чжао Ко]. Он будет сидеть во время дворцовых приемов лицом к востоку, и военные и гражданские чиновники не посмеют глаз на него поднять. Все то золото и шелка, которые вы, ван, ему пожалуете, он будет складывать и прятать в своих кладовых, а ради постоянного дохода будет скупать поля и дома. Разве можно сравнить Чжао Ко с его отцом? Ведь отец и сын — люди разных устремлений. Прошу вас,
