Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания - [109]
Сян-жу крепко сжал руками яшму и взглянул на колонну, словно намеревался ударить по ней. Циньский ван, опасаясь, что посол разобьет сокровище, извинился перед ним. Он призвал к себе управляющих делами с картами и отметил на них 15 городов, которые отныне должны быть переданы Чжао. Но Сян-жу счел, что все это — обман циньского вана, лишь делающего вид, что он отдает города чжаосцам, и поэтому сказал ему: «Драгоценность рода Хэ — это сокровище Поднебесной, которое передается из поколения в поколение. Чжаоский ван опасался вас и не посмел не передать его вам; когда он посылал вам эту драгоценность, он постился пять дней. Сейчас вы, Великий ван, тоже должны поститься пять дней, собрать во дворце знать всех девяти рангов[897], и только тогда я вручу вам эту яшму». Циньский ван задумался. Отнять драгоценность силой он не мог и потому в конце концов согласился поститься пять дней. Он поселил Сян-жу в подворье Гуанчэн. Сян-жу, поразмыслив, пришел к выводу, что циньский ван хотя и согласился поститься, но обещанные города наверняка не отдаст, поэтому он повелел своему слуге переодеться в грубую одежду и, спрятав ненадежнее драгоценную яшму, короткой дорогой вернуть ее в Чжао.
После пятидневного поста циньский ван собрал в дворцовом зале всю знать девяти рангов и велел ввести чжаоского посланца Линь Сян-жу. Сян-жу вошел и сказал циньскому вану: «Со времени Му-гуна в Цинь сменилось более 20 правителей, но ни один из них твердо не соблюдал принятых на себя обязательств. Я решил, что буду обманут ваном и таким образом провинюсь перед Чжао, поэтому повелел своему слуге вернуться обратно с драгоценной яшмой. За это время он уже добрался до Чжао. Вместе с тем известно, что Цинь — сильное государство, [а] Чжао — слабое; если вы, Великий ван, пошлете человека в Чжао, то чжаоский [250] правитель [может] тут же передать вам драгоценный талисман. Если могущественное Цинь первым уступит чжаосцам 15 городов, разве чжаоский правитель осмелится удерживать драгоценность у себя и совершать преступление против Великого вана? Я прекрасно понимаю, что за обман Великого вана я должен быть казнен, и согласен даже на то, чтобы вы сварили меня в кипятке заживо, но прошу вас, Великий ван, сначала обсудить вместе с вашими сановниками все ваши действия».
Циньский ван и его сановники переглядывались в растерянности, а некоторые из приближенных намеревались вытолкнуть Сян-жу из зала, но циньский ван сказал: «Если мы сейчас убьем Сян-жу, то никогда не сумеем заполучить драгоценную яшму и прервем добрые отношения между Цинь и Чжао. Не лучше ли поступить с ним великодушно и отпустить его обратно в Чжао? Разве чжаоский ван из-за какой-то яшмы пойдет на обман Цинь?!» Затем он принял Сян-жу во дворце и, исполнив соответствующие церемонии, отправил его обратно в Чжао. По возвращении Сян-жу чжаоский ван понял, что его мудрый посол не опозорил его перед чжухоу, и пожаловал ему звание шандафу. В конце концов Цинь не отдало своих городов Чжао, но и Чжао не отдало циньцам драгоценной яшмы.
После этого Цинь напало на Чжао и заняло Шичэн. На следующий год (280 г.) циньцы вновь напали на Чжао и убили 20 тысяч воинов.
Циньский ван направил своих послов сказать чжаоскому вану, что он хотел бы встретиться с ним для установления дружеских отношений за пределами Сихэ, в Мяньчи. Чжаоский правитель боялся Цинь и не хотел ехать на встречу, но Лянь По и Линь Сян-жу посоветовали ему: «Если вы, ван, не поедете, то этим покажете, что Чжао не только слабо, но и трусливо». Тогда чжаоский ван поехал. Его сопровождал Сян-жу. Лянь По проводил [своего правителя] до границы и на прощание сказал: «Вся ваша поездка — дорога туда, церемония встречи и возвращение — должна занять не более 30 дней. Если же по прошествии этого срока вы не вернетесь, то разрешите мне поставить на княжеском престоле вашего наследника, чтобы пресечь всякие поползновения Цинь»[898]. Чжаоский правитель свое согласие дал; после этого встретился с циньским ваном в Мяньчи (279 г.).
Циньский ван устроил пир и сказал: «Я слышал, что вы, чжаоский ван, любите музыку, прошу вас сыграть на цине[899]». Чжаоский ван заиграл. Тогда вышел вперед циньский юйши и записал: «В такой-то день, такого-то месяца и года циньский ван пировал с [251] чжаоским ваном и повелел чжаоскому вану играть на цине». Тут выступил вперед Линь Сян-жу и сказал: «Наш чжаоский правитель слышал, что циньский правитель прекрасно исполняет циньские напевы, он просил бы его сыграть на пэнфоу[900], чтобы доставить всем радость и удовольствие». Циньский ван разгневался и отверг просьбу. Но Линь Сян-жу вынес пэнфоу и, став на колени, стал просить циньского вана сыграть. Циньский ван, однако, не умел на нем играть. Сян-жу произнес: «Я сделаю еще пять шагов вперед, и кровь из [моего] перерезанного горла прольется на вас, Великий ван»[901]. Приближенные вана готовы были разорвать Сян-жу на куски за такую дерзость, но он так сверкнул глазами и прикрикнул на них, что они отпрянули. Тогда циньский
