Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [33]
После этого чжаоский ван отказался [от прежних намерений], стал мешать царству Цинь и не участвовал в общем наступлении на Ци. Вскоре чжаоский ван встретился с яньским ваном. Лянь По, [командуя чжаоскими войсками], напал на циский Сиян и взял его. На семнадцатом году (282 г.) Юэ И, командуя чжаоскими войсками, напал на вэйский Боян. В это время циньский правитель, озлобленный на чжаоского вана за то, что тот не захотел участвовать в нападении на княжество Ци, напал на Чжао и захватил два наших города.
На восемнадцатом году (281 г.) циньцы захватили наш Шичэн. Чжаоский ван вновь отправился в вэйский Дунъян[250], чтобы пробить брешь в плотине на Хуанхэ и напасть на род правителей Вэй. Случилось большое наводнение, воды реки Чжаншуй вышли из берегов.
Прибыл Вэй Жань[251] и стал советником в Чжао. На девятнадцатом году [правления Хуэй-вэнь-вана] (280 г.) циньцы захватили два наших города. Чжао вернуло вэйцам Боян. Чжао Шэ стал военачальником, напал на циский Майцю и взял его[252]. На двадцатом году Лянь По стал военачальником и напал на княжество Ци. Чжаоский ван встретился с циньским Чжао-ваном за пределами Западной реки[253]. На двадцать первом году чжаосцы перевели русло реки Чжаншуй к западу от Упина[254]. На двадцать втором году был большой мор. Поставили княжича Даня наследником. На двадцать третьем году (276 г.) военачальником стал Лоу Чан, он напал на вэйский Цзи, но взять его не смог. В двенадцатой луне года Лянь По в должности военачальника напал на Цзи и взял его. На двадцать четвертом году войска под командой Лянь По напали на вэйский Фанцзы, захватили его и сразу стали строить в нем крепостную стену. Возвращаясь, напали на Аньян и взяли его. На двадцать пятом году военачальником стал Янь Чжоу; он с войсками напал на Чанчэн и Гаотан[255] и занял их. Чжаосцы вместе с вэйцами напали на Цинь, циньский военачальник Бай Ци разбил нас у Хуаяна[256]; он захватил в плен одного из наших военачальников.
На двадцать шестом году [правления Хуэй-вэнь-вана] (273 г.) Чжао захватило в Дай земли, которые подвергались [73] нападениям племен дунху. На двадцать седьмом году опять отвели русло реки Чжаншуй, теперь к югу от Упина. Пожаловали Чжао Бао титул Пинъян-цзюня. Воды Хуанхэ вышли из берегов, было большое наводнение. На двадцать восьмом году Линь Сян-жу напал на княжество Ци, дошел с войсками до Пинъи[257], где остановился и стал сооружать большие крепостные стены у Цзюмэня[258]. В это время яньский военачальник, носивший титул чэнъань-цзюня, по имени Гунсунь Цао убил своего вана (яньского Хуэй-вана). На двадцать девятом году войска Цинь и Хань сражались друг с другом и окружили наш Яньюй. Чжао послало военачальника Чжао Шэ ударить по войскам Цинь; он разбил их войска под Яньюем[259], за что ему был пожалован титул Мафу-цзюнь.
На тридцать третьем году [своего правления] (266 г.) Хуэй-вэнь-ван умер. У власти встал его наследник Дань, получивший имя Сяо-чэн-ван. На начальном году [его правления] (265 г.) циньские войска напали на нас и захватили три города. Когда новый чжаоский ван пришел к власти, управлять делами стала вдовствующая княгиня, и в это время циньцы спешно напали на нас. Правящий дом Чжао запросил помощи у княжества Ци. Циский ван сказал: «Если вы пошлете заложником Чанъань-цзюня[260], тогда я пошлю войска». Вдовствующая княгиня не соглашалась, а высшие сановники старательно увещевали ее. Княгиня четко сказала своему окружению: «Вы вновь и вновь говорите мне о посылке Чанъань-цзюня заложником, но это все равно что я, старая мать, плюну ему в лицо». Тут левый астролог Чоу Лун испросил разрешения увидеть вдовствующую княгиню, и она, полная негодования, поджидала его. Лун вошел, медленно прошествовал, сел и, как бы извиняясь, сказал: «У меня, старого, больные ноги. Я не в состоянии быстро идти, поэтому так долго шел, чтобы повидаться с Вами. Я снисходителен к своим недугам и полагаю, что и у вдовствующей княгини есть свои физические трудности, поэтому и надеялся повидать княгиню». Княгиня ответила: «Я, старая женщина, передвигаюсь в экипаже». Лун спросил: «А в еде у Вас нет каких-либо затруднений?» Княгиня ответила: «Я ем только рисовую кашицу». Лун продолжал: «Я как старый человек в последнее время совсем не хочу есть, но заставляю себя ходить по три, четыре ли в день; чем меньше пристрастия к еде, тем больше покоя телу». Княгиня сказал: «Я, старая женщина, так не могу». После этого княгиня, сохраняя недовольное выражение лица, немного расслабилась.
Левый астролог продолжал: «У Вашего старого слуги есть сын по имени Шу Ци. Он совсем мал годами и еще неразумен. Я немощен, но жалею и люблю его и хотел бы увидеть его в черной форме стражника княжеского дворца. Об этом я хотел бы услышать еще до своей кончины». Княгиня на это сказала: [74] «Хорошо. Каков его возраст?» Лун ответил: «Пятнадцать лет. Хотя он и юн, но хотелось бы поручить его Вам, пока я не ушел в мир иной»[261]. Княгиня сказала: «Вы, господин, тоже любите и жалеете самого младшего сына?» Лун ответил: «Больше, чем это делают женщины». Княгиня, смеясь, сказала: «Мы, женщины, любим сильнее». Лун возразил: «Я, старый человек, полагаю, что Ваша любовь к дочери уступает любви к Чанъань-цзюню». Княгиня ответила: «Вы ошибаетесь, моя любовь к дочери еще больше». Левый астролог далее сказал: «Когда родители любят сына, то строят планы о его далеком будущем. Когда Вы, женщина в годах, будете выдавать замуж дочь, которая станет княгиней Янь, следуя за ней по пятам, оплакивая ее, Вы будете думать о ее далеком будущем и тоже будете жалеть ее. Когда она уедет, Вы все время будете думать о ней, пойдете приносить жертвы, гадать и скажете: «Пусть [будет в благополучии], и ей не придется возвращаться». Разве не в этом заключаются Ваши думы о ее долгой жизни? Разве Вы не хотите, чтобы ее сыновья и внуки наследовали власть и оставались
