Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [30]

На двадцать первом году (305 г.) войска Чжао напали на царство Чжуншань: Чжао Шао вел правую армию, Сюй Цзюнь вел левую армию, княжич Чжан вел центральную армию. Общее командование всеми войсками было в руках самого вана. Ню Цзянь руководил колесницами и кавалерией. Чжао Си объединил отряды хусцев и воинов царства Дай. Чжаоские [армии] вошли в горный проход и объединились в Цюйяне, атаковав и захватив Даньцю, Хуаян и укрепления в Чи. Войска под командованием вана захватили Хао, Ши, Фэнлун, Дунъюань[231]. Правитель Чжуншаня поднес чжаосцам четыре селения с просьбой о мире. Улин-ван дал согласие и остановил военные действия. На двадцать третьем году (303 г.) Улин-ван вновь напал на царство Чжуншань. На двадцать пятом году княгиня Хуэй-хоу умерла. [Улин-ван] сделал Чжоу Шао, одетого в варварские одежды, наставником своего сына Хэ. На двадцать шестом году [своего правления] Улин-ван вновь напал на царство Чжуншань. Захватив его земли, на севере дошел до царств Янь и Дай, на западе — до Юньчжуна и Цзююаня[232].

На двадцать седьмом году (299 г) в пятой луне, в день у-шэнь был устроен большой прием в восточном дворце с целью помочь государству. У власти поставили Хэ — сына вана, объявив его ваном. После окончания церемонии в княжеском храме предков все вновь пришли во дворец. Сановники [объявили] себя верными слугами [нового вана]. Фэй И стал первым советником правителя и одновременно наставником вана. Хэ стал Хуэй-вэнь-ваном. Хуэй-вэнь-ван был сыном княгини Хуэй-хоу. Улин-ван стал носить имя Чжуфу (Отец-повелитель). [67]

Чжуфу решил заставить сына управлять государством[233], а сам облачился в хуские одежды и во главе сановников отправился на северо-запад в земли «варваров» ху. Он решил, выйдя на юг из [областей] Юньчжун и Цзююань, неожиданно напасть на царство Цинь. Перед этим [он] обманно, под видом посланца [Чжао], вступил в Цинь. Циньский Чжао-ван не узнал его, но удивился его величественному виду, не свойственному обыкновенному подданному. [Чжао-ван] велел прогнать его; тогда Чжуфу бежал за пределы [циньских застав]. Когда стали проверять и расспрашивать, то узнали, что это был Чжуфу. Циньцы были этим весьма обеспокоены. Чжуфу проник в Цинь, желая лично оценить характер местности, увидеть, что за человек циньский ван.

На втором году правления Хуэй-вэнь-вана (297 г.) Чжуфу отправился на вновь завоеванные земли; потом выехал в царство Дай, встретился с правителем племен лоуфань в Сихэ (на Западной реке) и стал наставлять их солдат. На третьем году правления (296 г.) покончили с царством Чжуншань, их вана переселили в Фуши. Начав с Линшоу, Чжуфу отправился по северным землям, посетил царство Дай и проехал через Датун[234]. После возвращения он произвел награждения, объявил большую амнистию, устроил прием и празднование с вином, длившееся пять дней; пожаловал своему старшему сыну Чжану титул правителя Аньяна в Дай.

Чжан был разгульного нрава и в душе не намеревался подчиняться власти младшего брата. Чжуфу послал Тянь Бу-ли быть советником у Чжана. Ли Дуй говорил Фэй И: «Княжич Чжан по натуре сильный человек, нрава заносчивого, у него много сторонников, и желания [его] огромны. В нем, пожалуй, [возобладают] честолюбивые намерения. А Тянь Бу-ли вполне способен на убийство и тоже заносчив. Эти два человека, сойдясь друг с другом, обязательно замыслят тайное, и возникнет злодейство. И проявится оно как бы случайно. Ведь когда мелкие людишки чего-то желают, то они пренебрегают раздумьями, легки в своих замыслах, видят только выгоды от них и не смотрят на приносимое ими зло. Люди одного склада подталкивают друг друга и вместе ввергают в пучину бед всех нас. И это, по моему разумению, скоро должно наступить. Ваши обязанности серьезны и влияние велико. О возникновении смуты и скоплении бед Вы непременно должны подумать заранее. Ведь гуманный человек любит все сущее, а знающий человек готовится к беде, когда она еще не оформилась. Как может тот, кто и не человеколюбив и не знающ, взять на себя [управление] государством? Почему бы Вам не сказаться больным, а все дела управления передать княжичу Чэну? Не будьте вместилищем ненависти, не становитесь ступенькой к беде».

Фэй И ответил: «Это невозможно. В свое время Чжуфу, [68] наставляя вана в справедливости, говорил: «Не меняй своих установлений, не отходи от своих намерений, крепко держись единых устремлений вплоть до самых последний дней»». Я, И, тогда, поклонившись, принял приказ вана и записал его Если же я теперь буду бояться трудностей, которые возникнут от [Тянь] Бу-ли, и забуду о своих записях, то это приведет к огромным переменам. Если я, выступив вперед, принял строгое повеление правителя, а теперь отступлю назад и не завершу своего дела, то как же велика будет моя вина! Чиновник, повинный в измене своему делу, достоин всяческого наказания. Ведь поговорка гласит: «Если даже мертвые воскреснут, пусть живым не будет стыдно перед ними». Свое слово я уже сказал раньше, мои намерения полностью соответствуют моим словам, как же я могу думать лишь о сохранности моей персоны? Вместе с тем честный подданный при приближении трудностей проявляет свою верность Преданный правителю чиновник, когда беспокойство нарастает, действует с еще большей ясностью. Вы уже одарили меня своей верностью! Хотя это и так, я высказал в словах свое мнение раньше и в конце не осмелюсь его преступить». Ли Дуй сказал: «Что же, пусть Ваши намерения осуществятся. Я вижу Вас в этом году, наверное, в последний раз». Заплакав, он вышел.