Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый - [35]

Москву свои опасения по этому поводу, разрешил своим козакам переходить

к Дорошенку и вместе с ним воевать против поляков.

В начале февраля следующаго года гетман прямо заявил перед

московскими послами о том, что Дорошенко состоит с ним в постоянной

переписке и на и навеки с ними помирился; что Дорошенко не только

отказался от притязаний на левую сторону Днепра, но и даже поверг

наказанию своих союзников, татар, пограбивших левобережных жителей.

Сверх того Многогрешный высказывал желание, чтобы царь принял

Дорошенка в свое подданство. Все эхо доказывало хорошия отношения

между двумя гетманами, чем не замедлили воспользоваться враги Демьяна

Игнатьевача. Враждебно же к нему относилась вся старшина козацкая; она не

могла простить Многогрешному насильственнаго его избрания, притом

личный характер гетмана постоянно усиливал раздражение в среде старшин.

Демьян Игнатьевич Многогрешный был человек нрава вспыльчиваго и

необузданнаго; чувствуя свою силу, он злоупотреблял правом

безконтрольнаго суда над старшинами, которым пользовались гетманы. Из

„статей" гетмана Самойловича, мы узнаем, что Демьян Игнатьевич, под

видом суда, позволял себе разнаго рода жестокости и притеснения над

старшинами, часто в нетрезвом виде доходил до того, что, в случае

противоречия, бросался на старшин, бил их и даже рубил саблею; притом

гетман без суда смещал их с урядов и на их место назначал своих

родственников и друзей. Так в 1671 году он лишил должности

Переяславльскаго

полковника

Дмитрашка-Райча

и

управление

Переяславльским полком поручил генеральному бунчужному Стрыевскому.

Далее, гетман лишил уряда Стародубскаго полковника Рославца, а на его

место поставил своего родственника Шуменка; Черниговский полк отдал

брату своему, Василию Многогрешному, я вообще все важныя должности

старался заместить близкими людьми.

Сознавая недовольство старшины, гетман сделался очень подозрителен, он запретил своим старшинам всякия сношения с начальниками стрелецкими

и с великорусскими послами.

Все эти причины; вместе взятыя, давали богатую почву для доносов, от

которых особенно страдала Украина того времени.

Действительно, еще в начале 1671 года, едва успел Многогрешный

утвердиться на гетманском уряде, на него поступил донос от Ханенка в том

будто он вместе с Дорошенком, думает поддаться султану. Этому первому

доносу в Москве не придали значения, но раз он был принят, то этим самым

обеспечивался прием доносов и на будущее время.

В начале следующаго года на гетмана начали поступать доносы от

стрелецкаго начальника Неелова и от старшин; генеральнаго обознаго Петра

Забелы, войсковых судий Самойловича и Домонтовича, полковника

Дмитрашка-Райча и генеральнаго писаря Мокриевича. Они жаловались на

самоуправство гетмана над семейством Киевскаго полковника Константина

Солонины, доносили о дружелюбных сношениях с Дорошенком, о том, что

гетман на бенкетах сам пьет за его здоровье и других заставляет пить; что он

собирается будто бы ехать к нему на свидание в Киев и помогает ему

деньгами, будто он хочет женить своего племянника, Михайла, на дочери

Дорошенка. Сверх того, прибавляли, будто гетман позволяет себе резкия

выражения против царя; запрещает старшинам видеться с московскими

людьми и следит за их действиями через своих слуг. Будто гетман уверял

старшин, что царь требует их всех в Москву, чтобы оттуда удобнее сослать

их в Сибирь. Наконец будто бы гетман готовился избивать царских

чиновников в Батурине и других городах.

В половине апреля начался суд над Многогрешным. Обвинительными

пунктами были поставлены присланные на него доносы. Сначала Демьян

Игнатьевич все отрицал, отвечая на все обвинения, что он человек простой и, если что-нибудь в его поступках и подало повод к подозрению в измене, то

все это было им совершено без всякаго престуннаго умысла; в последствии, под пыткой, он сознался в сношениях с Дорошенком, хотя отрицал измену и

все другия обвинения и уверял, что действовал без сообщников.

Вместе с бывшим гетманом привлечены были к суду: брат его Василий

Многогрешный и бывшие друзья его: генеральный есаул Гробович и Матвей

Гвинтовка; хотя последний и отрекся от дружбы с бывшим гетманом и

поспешил с доносом немедленно после его ареста. Все они отрицали

обвинение гетмана в измене и давали показания, по-видимому вполне

оправдывавшия их.

По старинным правам козацким они сами, войсковым судом, должны

были судить гетмана и старшину. Поэтому Алексей Михайлович предлагал

отправить подсудимых на Украину, но старшины, управлявшие краем, просили не присылать Демьяна Игнатьевича, в виду могущих произойти на

Украине волнений, а судить его в Москве. Что народ не был доволен таким

самоуправством старшин, можно видеть из отписки князя Ромодановскаго в

Москву о народном волнении, когда старшины опасались, чтобы народ не