Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый - [27]
стороны и соединения с Польшей с другой. Тогда Трубецкой нашелся
вынужденным начать военныя действия. Великорусския войска вступили в
Украину и разорили местечко Срыбное, вслед за тем они пытаются овладеть
сильным Конотопским замком. Со стороны малоруссов борьбу вели пока
одни полковники, гетман не принимал в нем прямого участия, ожидая на
помощь крымских татар. Наконец явился Мехмет Гирей с ордою; тогда
гетман двинулся с союзниками на защиту осажденнаго Конотопа. В битве на
р. Сосновке, где Выговский выказал большия стратегическия способности, великоруссы потерпели сильное поражение; 30 тысяч воинов легло на месте, воевода кн. Пожарский был взят в плен и казнен по приказанию хана. После
такого поражения, Трубецкой должен был уйти в Путивль, Выговский
преследовал его до границ Украины, а дальше отказался идти, не смотря на
все убеждения со стороны хана и наемных поляков. По свидетельству
современника: „Вероятно, он боялся, чтоб козаки не отпали от него, если он
выйдет из Украины", но скорее можно допустить, что он желал придать
войне характер исключительно оборонительный, а не наступательный.
В таком положении были дела, когда в Варшаве собрался сейм, на
котором должна была решиться судьба Украины. На сейм явилось
посольство от Великаго Княжества Русскаго, состоявшее из представителей
генеральной старшины, сотников и знатных козаков. Стоящий во главе
посольства Немирич от имени всей Украины заявляет готовность принять
подданство по отношению к польскому королю. Речь Немирича была
принята с восторгом королем и чинами Речи Посполитой, но когда послы
начали излагать условия подданства, сенаторы пришли в недоумение и
восторг сменился всеобщим ропотом. Требовалось подтверждение всех
статей Гадячскаго договора и главным образом: совершенное уничтожение
унии и возвращение всех церквей, школ, госпиталей, церковных имуществ и
т. д., принадлежавших православным и захваченных униатами или иезуитами
не только на Украине, но даже на всем пространстве Речи Посполитой, где
только существует русский язык. Требовалось изгнание иезуитов из пределов
Великаго Княжества Русскаго; к занятию духовных должностей допускались
исключительно только лица православнаго исповедания. Отдавая дань
своему времени, когда особенно дорожили шляхетскими титулами и
привилегиями, гетман домогался для себя, как воеводы Киевскаго и
представителя Великаго Княжества Русскаго, права юрисдикции над высшим
дворянством, с правом не являться ни в какой суд, ни по какой жалобе.
Такого рода требования вызвали целую бурю в сенате: более
консервативные члены решительно отказывались принять эти условия; особенно протестовали они против раздачи шляхетскаго достоинства
козакам. Другая партия, более либеральная, находила совершенно
справедливыми все требования козаков, толъко требование уничтожения
унии не нашло сторонников даже между самыми ревностными поборниками
веротерпимости. Наконец дело уладил Беневский, который и содействовал
главным образом заключению гадячскаго договора. Проживая подолгу на
Украине, он близко познакомился с бытом и интересами малорусскаго
народа и лучше чем кто-нибудь понимал справедливость требований, какие
предъявляли козаки. Но польское общество еще не доразвилось до такого
понимания и Беневский, желая как-нибудь провести интересы Украины, предлагает такой компромисс: так как Польша теперь в критическом
положении по случаю войны с шведами, то следует для вида согласиться на
условия козаков, а впоследствии все переменить по старому. У Беневскаго
был такой разсчет: доставить только номинально козакам признание их прав, а после они уже сами, как знают могут отстаивать эти права. Между тем
предложение Беневскаго было принято за чистую монету; король и
представитель Речи Посполитая давали торжественныя клятвы исполнить все
условия козаков, надеясь в тоже время скоро нарушить их. Также непрочны
были обязательства со стороны козаков и, по выполнении всех
торжественных формальностей, дело кончилось ничем.
Заключая договоры с поляками, Выговский руководился своими
соображениями, не сообразуясь с желаниями народа. Теперь враги гетмана
легко могли найти против него опору в массе народной. Народ украинский
был против соединения с Польшей, в какой бы форме оно ни выразилось, так
как оно грозило утверждением шляхетскаго порядка, ненавистнаго для
поспольства. Опять начинается агитация против гетмана. В то время как
великорусския войска готовы были выступить из пределов Малороссии, Трубецкаго призывают обратно Филимонов и Золотаренко, бывшие
сторонники Пушкаря, постоянно принимавшие участие во всех агитациях
против Выговскаго. Кроме того, внутренния неурядицы увеличиваются еще
появлением новаго претендента на гетманство, полковника Цюцюры. В
короткое время один за другим передаются Трубецкоиу: Переяславль, Нежин, Батурин, Глухов, Новгород-Северск и другие города. В виду такой
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Ведущий тележурналист Л. Млечин рассказывает в своей книге о трудном пути Президента России Б.Н. Ельцина от свердловского прораба до хозяина Кремля. Одновременно перед читателем проходит вся история нашего государства последних десятилетий XX столетия — от начала горбачевской перестройки до прихода к власти В.В. Путина. Автор, хорошо знакомый с близким окружением Б.Н. Ельцина, дает правдивую картину его жизни, сообщая малоизвестные читателю факты.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
Мемуары Герхарда Шрёдера стоит прочесть, и прочесть внимательно. Это не скрупулезная хроника событий — хронологический порядок глав сознательно нарушен. Но это и не развернутая автобиография — Шрёдер очень скуп в деталях, относящихся к своему возмужанию, ограничиваясь самым необходимым, хотя автобиографические заметки парня из бедной рабочей семьи в провинциальном городке, делавшего себя упорным трудом и доросшего до вершины политической карьеры, можно было бы читать как неореалистический роман. Шрёдер — и прагматик, и идеалист.
Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.