Истоки нашей цивилизации, или Поворотные моменты в истории - [2]
Что было особенного в этом? Почему вообще в конце ледниковой эпохи, почему не раньше,
почему не восемнадцать тысяч, почему не пятнадцать, почему не пять? Дело в том, что в это
время климат нашей планеты был подвержен резким изменениям. Сперва было очень холодно,
потом стало резко тепло, потом стало опять холодно, это период так называемого молодого
Дриаса, потом опять стало тепло, причем эти изменения следовали быстро, одно за другим.
Это раскачивало, разрушало природные системы и соответственно, заставляло людей быстро к
ним приспосабливаться, менять свою культуру. Причины изменений, конечно, не сводятся к
переменам климата, они гораздо сложнее, но, по крайней мере, эти изменения климата в конце
ледниковой эпохи повлияли. Они, в частности, повлияли на то, что переход к новому образу
жизни в разных районах мира начался если не синхронно, то, по крайней мере, в сопоставимое
время.
Так вот, почему Натуф? Почему Левант? Дело в том, что именно в этом районе были
дикорастущие злаки, дикие ячмени и пшеницы. Почему это так важно? Скажем, не дикая
кукуруза, не дикий рис. Дело в том, что хоть я и сказал, что ресурсы дикой природы велики,
хотя и легко исчерпаемы, но, тем не менее, они велики в целом, но каждое растение очень
низко урожайное, ну, представьте себе, если бы вам надо было собирать одуванчики. У
одуванчиков вкусное, съедобное корневище, но оно ведь очень маленькое. Сколько сил еще
надо потратить, чтобы его собрать. Мы часто предполагаем, что вот если бы кто-то из нас
попал в тропический лес, но там, может быть, нас заели бы муравьи или съел ягуар, но, по
крайней мер, фруктов то там много. Ничего подобного, никаких фруктов там нет. Если там
есть плоды, то это одичавшие плоды бывшие культурными. Если мы берем банан или ананас,
мы даже не знаем их дикорастущих предков, они исчезли. Это полностью плод селекции. Так
вот, дикие злаки, дикорастущие злаки на Ближнем Востоке, конкретно ячмени и пшеницы
отличались исключительной высокоурожайностью уже в диком виде. Дикорастущий ячмень
дает урожайность примерно шесть центнеров с гектара, это как в плохом колхозе, конечно,
может быть, не очень много, но в колхозе этот ячмень надо сеять, надо за ним как-то ухаживать.
Здесь ничего не надо, здесь вы просто должны прийти и его сжать. Для сравнения скажу, что
предок кукурузы, теосинте, которая росла на Западе Мексики восемь-девять тысяч лет назад,
даже побольше, когда ее начали окультуривать, она очень похожа на кукурузу с небольшим
отличием, у нее нет початка, а есть такая маленькая метелочка, дающая очень мелкие семена,
похожие на маковые. И вот, прежде чем из этого появился кукурузный початок, прошло много
тысяч лет.
С ячменем и пшеницей иначе. Здесь, по-видимому, была такая система с обратной связью.
Благодаря этим ресурсам дикорастущих злаков возникла, по крайней мере, временная оседлость.
Людям не требовалось постоянно менять место жительства. Как только возникла оседлость,
они смогли больше внимания уделять специализированному собирательству. Что здесь первично,
оседлость или специализированное собирательство, даже сказать нельзя, это очень трудно
определить задним числом, но я повторяю, что это система с очень жесткой обратной связью.
Почему люди такое внимание стали уделять ячменю, опять таки, существуют разные теории,
понятно, что он урожаен, но есть даже одна такая полу анекдотичная теория, хотя ее нельзя
сбрасывать со счетов. Люди не стали бы так уж перетруждаться ради хлеба, точнее, ради каши,
потому что хлеб появился гораздо позже, первоначально зерно употребляли при приготовлении
каш. А что чтобы сделать пиво, вот это да. Дело в том, что алкогольные напитки появляются
там, где появляется земледелие. Зависимость очень жесткая и у охотников-собирателей, как
правило, алкогольных напитков нет. И вот то, что люди хотели наварить пива, это сыграло
определенную роль. Хотя конечно, это такая умозрительная гипотеза.
Так или иначе, в результате этого специализированного собирательства, в результате
вмешательства человека в биоценозы, произошла генетическая мутация. Из дикого ячменя и
дикой пшеницы возникли культурные формы. Чем они отличались от дикорастущих? Да
немногим. Урожайность на первых порах увеличилась незначительно, но что важно, у
дикорастущих злаков зерно очень быстро осыпается, как только оно созревает, оно падает,
соответственно, если вы прозевали день, все, урожай погиб. А у культурных форм зерно не
осыпается быстро, соответственно, вы имеете возможность сжать, принести сноп домой и там
уже его обмолотить. В результате этой мутации, которая произошла, конечно, в одном, может
быть, домохозяйстве, может быть, в одном-двух, об этом свидетельствуют последние
генетические исследования, в результате этой мутации, которая быстро распространилась, дикие
формы превратились в культурные. Специализированное собирательство превратилось в
земледелие и Натуфская культура, которая относится еще к мезолиту, еще к тому миру,
превратилась в так называемую культуру докерамического неолита. Возникла она примерно
одиннадцать тысяч лет назад. Вот с этого момента, то есть, с позднего Натуфа и с начала
Книжка посвящена новейшим исследованиям по истории Древнего Перу, приблизившим нас к решению многих загадок, которые казались неразрешимыми. Например, была ли у перуанцев письменность? Знали ли они колесо? В чем причина гибели города Тиауанако? Что известно о некоторых загадочных памятниках цивилизации наска? Отвечая на эти, казалось бы, частные вопросы, ученые воссоздают историю ранних цивилизаций на Южноамериканском континенте.
Не зная закономерностей, историю не понять. Распространение мифов по различным регионам планеты помогает реконструировать те миграции людей и те связи между культурами, которые имели место не только тысячи, но и десятки тысяч лет назад. Мифология продолжает существовать в любых современных обществах. В донаучную эпоху она была главным способом осмысления действительности.Рассказывая о мифологических образах и сюжетах, автор приводит множество версий.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей, мифами и сказками.
Книга рассказывает об одной из величайших мировых имперских моделей – «Империи инков». Из всех индейских племен, проживавших на территории Южной Америки, достичь наибольших успехов и реально сформировать настоящую империю, подобную европейским, получилось только у перуанских племен кечуа, создавших могущественную империю инков.Она унаследовала многовековые традиции более ранних цивилизаций, но возникла из конгломерата сражающихся племен, чьи вожди набивали чучела врагов золой и соломой и пили пиво из человеческих черепов.Основой этой империи стала продуманная социально-экономическая и административная система.
Книга посвящена инкам, чья история, культура и трагическая судьба вызывают неослабевающий интерес у читателей. Рассказывая о цивилизации инков, автор обращается к выявленным за последние годы и десятилетия археологами, историками, этнографами и лингвистами новым фактам и теоретическим посылам, в свете которых ее особенности выглядят сегодня иначе, чем прежде. Могучая империя, простиравшая свою власть на тысячи километров и повелевавшая миллионами людей в пределах огромного природного региона Южной Америки, создала систему жесткого централизованного управления всей жизнью населявших ее народов, но, словно колосс на глиняных ногах, рухнула под ударами кучки конкистадоров-европейцев.
Мифы составляли основу духовной культуры на протяжении тысячелетий. Изучение мифологических традиций возможно на основе письменных источников. Что известно о мифологических традициях дописьменных культур? Возможно ли вообще изучение столь древних мифов. Конечно, дословное восстановление текстов невозможно, но многое можно сделать. Как?Читайте статью Ю.Е. Берёзкина Мифы глубокой древности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.