Источник - [4]

Питти - очень одарённый мальчик.
"But of course," she went on rapidly, with the eagerness of her favorite subject, "I'm not one to boast.	Но конечно, - торопливо продолжала она, оседлав любимого конька, - я не из тех, кто хвастается.
Some mothers are lucky and others just aren't.	Одним матерям повезло, другим нет.
We're all in our rightful place.	Мы все имеем то, чего заслуживаем.
You just watch Petey from now on.	Питти себя ещё покажет.
I'm not one to want my boy to kill himself with work and I'll thank the Lord for any small success that comes his way.	Я не принадлежу к тем, кто хочет, чтобы их дети убивали себя работой, и буду благодарна Господу, если к моему мальчику придёт даже малый успех.
But if that boy isn't the greatest architect of this U.S.A., his mother will want to know the reason why!"	Но даже его мать понимает, что он пока ещё не лучший архитектор Соединённых Штатов.
He moved to go.	Он сделал движение, намереваясь уйти.
"But what am I doing, gabbing with you like that!" she said brightly.	- Но что же это я делаю, болтая здесь с вами! -проворковала она весело.
"You've got to hurry and change and run along.	- Вам нужно поторапливаться - переодеться и бежать.
The Dean's waiting for you."	Декан ждёт вас.
She stood looking after him through the screen door, watching his gaunt figure move across the rigid neatness of her parlor.	Миссис Китинг стояла, глядя через дверь веранды вслед его худощавой фигуре, пересекавшей её строгую, аккуратную гостиную.
He always made her uncomfortable in the house, with a vague feeling of apprehension, as if she were waiting to see him swing out suddenly and smash her coffee tables, her Chinese vases, her framed photographs.	Он всегда заставлял её чувствовать себя неуютно, пробуждая неясное предчувствие, будто он вот-вот не спеша развернётся и вдребезги разобьёт её кофейные столики, китайские вазы, фотографии в рамках.
He had never shown any inclination to do so. She kept expecting it, without knowing why.	Он никогда не проявлял подобной склонности, но она, не зная почему, всё время ожидала этого.
Roark went up the stairs to his room.	Рорк поднялся к себе в комнату.
It was a large, bare room, made luminous by the clean glow of whitewash.	Это была большая пустая комната, светлая от чисто оштукатуренных стен.

Mrs. Keating had never had the feeling that Roark really lived there.	У миссис Китинг никогда не было чувства, что Рорк действительно здесь живёт.
He had not added a single object to the bare necessities of furniture which she had provided; no pictures, no pennants, no cheering human touch.	Он не добавил ни единой вещи к самому необходимому из обстановки, которой она великодушно снабдила комнату, ни картины, ни вымпела - ни одной тёплой человеческой мелочи.
He had brought nothing to the room but his clothes and his drawings; there were few clothes and too many drawings; they were stacked high in one comer; sometimes she thought that the drawings lived there, not the man.	Он ничего не принёс в комнату, кроме одежды и чертежей - немного одежды и очень много чертежей, загромоздивших весь угол. Иногда миссис Китинг думала, что здесь живут чертежи, а не человек.
Roark walked now to these drawings; they were the first things to be packed.	Рорк и пришёл за чертежами - их нужно было упаковать в первую очередь.
He lifted one of them, then the next, then another. He stood looking at the broad sheets.	Он поднял один из них, потом другой, затем ещё один и встал, глядя на широкие листы.
They were sketches of buildings such as had never stood on the face of the earth. They were as the first houses built by the first man born, who had never heard of others building before him.	Это были эскизы зданий, подобных которым не было на земле - словно их создал первый человек, родившийся на свет, никогда не слышавший о том, как строили до него.
There was nothing to be said of them, except that each structure was inevitably what it had to be.	О них нечего было сказать, кроме того, что каждое было именно тем, чем должно быть.
It was not as if the draftsman had sat over them, pondering laboriously, piecing together doors, windows and columns, as his whim dictated and as the books prescribed.	Они выглядели совсем не так, будто проектировщик, натужно размышляя, сидел над ними, соединяя двери, окна, колонны в соответствии с книжными предписаниями, приукрашивая всё по своей прихоти, пытаясь вычурностью форм скрыть отсутствие идеи.
It was as if the buildings had sprung from the earth and from some living force, complete, unalterably right.	Дома как будто выросли из земли с помощью некой живой силы - совершенной и беспристрастно правильной.
The hand that had made the sharp pencil lines still had much to learn. But not a line seemed superfluous, not a needed plane was missing.	Руке, прочертившей тонкие карандашные линии, ещё многому предстояло учиться, но не было штриха, казавшегося лишним, не было ни одной пропущенной плоскости.
The structures were austere and simple, until one looked at them and realized what work, what complexity of method, what tension of thought had achieved the simplicity.