Истина стоит жизни - [120]

— Нет-нет, все хорошо, ради бога не волнуйся… Я выпущу его и отправлю в Африку. Надеюсь… — он хотел сказать «при случае и вы не оставите меня без поддержки», но вспомнил, что имеет дело с аристократкой, и закончил: — консул Бертон и все Эранделлы пребывают в добром здоровье?

Покинув серое здание Скоттланд-Ярда, Изабелла почувствовала большое облегчение.

Она решила, прежде чем взять фиакр, пройтись по малолюдной набережной Темзы, мимо Главного штаба и Адмиралтейства, к мосту Ватерлоо. Был нежаркий сентябрьский день, вся набережная была укрыта тенью, а на Темзе, широкой и чистой, здесь еще не загроможденной разношерстным скопищем кораблей и лодок, играли солнечные блики. Из небольшого парка перед Адмиралтейством летели паутинки…

На перекрестке, повернув налево к Трафальгарской площади, Изабелла заметила на афишной тумбе большой плакат: «Диспут по вопросу об истоках Нила между Р. Ф. Бертоном и Дж. X. Спиком состоится на специальном собрании Британской ассоциации, созываемом в г. Бат 19 сентября 1864 года».

«Господи, уже так скоро!» — подумала Изабелла.

Этот диспут так много решал в жизни Ричарда, так много значил для их счастья! Если Ричард победит, он наверняка станет консулом в Дамаске, а может быть даже в Истрии, они заживут вместе, она постоянно будет возле него, верной помощницей в его трудах. Если же победит Спик…

Нет, нет, этого не может быть! Господи, не допусти этого! Зачем, зачем ты скрестил дороги Ричарда и этого человека? Ведь до встречи с ним Ричард был так удачлив в своих смелых предприятиях, Спик же стал поистине его злым гением!

Господи, убери его с дороги Ричарда, ведь ты видишь, что Ричард — достойнейший из людей, по силе таланта и ума, по мужеству и благородству нет ему равных во всей Англии, наверное и во всем мире, зачем же ты посылаешь ему столько испытаний? «Затем, что твой муж не верит в бога!» — отвечал внутренний голос. «Но будь милостив ко мне, великий боже, разве я не ревностная дочь твоя? Помести меня рядом с ним, как должно быть жене возле своего мужа, и ты увидишь, что я приведу его в лоно святой церкви! Клянусь тебе в этом, только убери с его дороги злого гения, молю тебя, убери с его дороги Джона Ханнинга Спика!»

Незаметно для себя Изабелла оказалась на Трафальгарской площади. И вдруг она увидела Спика — наяву, прямо перед собой, совсем близко. Он сидел в открытой коляске, позади были уложены его чемоданы, коляска двигалась в направлении Паддингтона, где находился Западный вокзал… Спик был в военной форме, с эполетами; он показался Изабелле сосредоточенным и грустным.

* * *

От Ильминстера до Бата, если ехать почтовым трактом через Бристоль, не будет и шестидесяти миль — на хороших лошадях можно добраться за полдня. Можно выехать, скажем, после ленча, вечером быть в Бристоле, там заночевать и утренним поездом прибыть в Бат. Можно даже в тот же вечер добраться до Бата и там переночевать в гостинице — для участников собрания Британской ассоциации там резервированы номера, а для главного лица на этом собрании, выступающего в диспуте об истоках Нила, наверняка оставлен самый лучший!

Значит, незачем торопиться, можно в это славное веселое сентябрьское утро немножко отдохнуть, рассеяться после недели напряженной работы над конспектами предстоящего выступления…

Лучший отдых для капитана Спика, когда он гостит в родительском доме, — побродить с ружьем по живописным окрестностям. Так легко шагается, так свободно дышится, так вольно мечтается под родными небесами, на ковре из душистых трав, среди зеленой поросли молодого леска… Вот знакомая с детства тропинка ведет через маленький парк, поворачивает направо через чащу кустов, взбирается по некрутому склону высотки… Солнышко лижет плоскую вершину, румянит головки полевых цветов, в которых суетливо жужжат молодые пчелы… Хорошо!

Все готово к решительному бою. Факты подобраны и отсортированы, доводы продуманы, они вески и убедительны, контраргументы ясны и убийственны для противника. Правота Джона Спика, открывателя истоков Нила, станет бесспорной для каждого, кто хоть немного смыслит в географии. Но не одну эту цель ставит перед собой Джон Спик. Он преподнесет почтенному собранию и другие факты, не совсем географического порядка, он покажет в истинном свете то, что господа из Сити и с Даунинг-стрит называют «прогрессом и цивилизацией» и что на деле означает вооруженный разбой, бесчеловечную расправу сильного со слабым, зверское насилие одержимых жаждой наживы белокожих хищников над темными, невежественными и все более дичающими африканцами… Это придется не по вкусу многим высокопоставленным джентльменам, это может испортить карьеру капитану Спику — ну и пусть! Он не пропадет, у него есть силы, есть знания, есть желание жить и бороться. Есть у него еще кое-что…

Неделю назад, перед отъездом из Лондона, он в последний раз зашел на Ричмонд-стрит. Старый Бид благословил его на ученый поединок и заявил, что не сомневается в успехе. Энн вышла проводить его до парадного. Прощаясь, он сказал ей:

— Знаете, Энн, там в Африке, у самого истока Нила, всего в полумиле от Ньянцы, есть живописный уголок. Три скалистых островка торчат посреди русла реки, и вода, омывая их четырьмя могучими струями, падает с двенадцатифутовой высоты. Ни днем, ни ночью не смолкает ее равномерный гул, напоминающий о великом могуществе природы… А кругом цветущая страна, добродушные чернокожие селяне, одетые в янтарно-желтые мбугу, мирные стада горбатых коров и антилоп… Я назвал это место «водопад Рипон», но когда я сидел там, на берегу моего Нила, я думал, поверьте уж, не о Рипоне… Я думал о том, как хорошо было бы построить здесь небольшой каменный домик в четыре-пять комнат, с уютной английской кухней, разбить кругом домика английский сад, посадить в огороде английские овощи, и чтобы ведала этим всем… молодая хозяйка, приехавшая с севера. И мы стали бы с ней познавать эту прекрасную страну и стали бы сеять зерна знания вокруг нас… Энн, как вам нравится такая картина?