Исследователь - [24]

Фред прищурился. Головы никак не показывались над поверхностью воды.

– Бери шест, – велел он Кон и сделал глубокий вдох. – Если мы погибнем, скажи моему папе, что… мне жаль.

Он нырнул в коричневую воду и поплыл прямо к порогам.

Фред открыл глаза, но все вокруг было в пене. Кто-то налетел на него, и он успел схватить человека. Это был Макс. Фред попытался отбросить панику и вспомнить, как в книгах советовали на воде спасать людей. Нужно было аккуратно взять утопающего за подбородок – но как? Течение было слишком быстрым, чтобы провернуть такое.

Повернувшись на спину, Фред уложил Макса к себе на живот, стараясь держать его голову над водой. Он не мог понять, дышит ли Макс. Одной рукой он стал грести к берегу. Река пыталась утащить их ко дну. Повсюду были лишь клубы дыма и брызги.

– Не паникуй, – шепнул Фред самому себе. Паниковать было не время.

Рядом с ними в воду упала горящая ветка. Макс закашлялся и выплюнул плавуна. Их снова накрыло волной.

Когда Фред понял, что от паники никуда не деться, он увидел что-то в дыму. Шум воды и пожара перекрыл громкий крик:

– Фред! Макс!

Это была Кон.

– Сюда! – крикнул Фред.

– Плыви ко мне! – ответила Кон.

– Я не могу! Течение!

Было сложно даже оставаться на месте – у Фреда начинало сводить ногу, и он боялся, что голова Макса уйдет под воду.

В дыму показался силуэт плота. Кон вся была перепачкана серым пеплом и отчаянно гребла обеими руками, выкрикивая имена ребят.

Она добралась до Фреда, когда он попал в водоворот. Он больно ударился ухом о дерево, и Кон вскрикнула. Забраться на плот оказалось непросто – все мышцы протестовали, – но вскоре Фред уже стоял на нем на коленях, отплевываясь, а Макса тошнило водой, листьями и ананасом.

– Где Лайла? – встревоженно спросила Кон. – Где Лайла?

– Я ее не видел!

Сплюнув воду, Фред подобрался к краю плота.

Он пытался сделать новый глубокий вдох, чтобы нырнуть опять, но у него никак не получалось.

Вдруг плот накренился. Появились две руки, а вслед за ними – лицо Лайлы. Она коснулась плота подбородком.

– Лайла! – взревел Фред, хотя и сам не знал, что способен издавать такие звуки.

Он схватил ее за запястья, затем за плечи и вытащил на середину плота. Она едва дышала. На переносице у нее алел свежий порез, и по лицу струилась кровь, но она была жива.

– М-макс, – выдохнула она.

– Он здесь, он в порядке! – Кон кричала, хотя и была совсем близко к Лайле. – Просто дыши! С ним все хорошо, клянусь.

Орудуя шестом, она вывела плот на ту сторону реки, где течение было спокойнее и куда не добиралось пламя. Когда дым рассеялся, а треск пожара стих в отдалении, она вывела плот на отмель, где он остановился, покачиваясь на воде.

С берега рядом с ними взлетела стайка синих бабочек. У Макса на голове красовалась корона из водорослей. Лайла обнимала его. Он обнимал Баку. Бака обнимал его палец.

Долгое время все молчали.

– Что теперь? – наконец спросила Лайла. – Будем возвращаться?

– Не знаю. Все было в огне, – ответила Кон, которая до сих пор дрожала от шока. Несмотря на жаркое солнце, волоски на ее руках стояли дыбом. – Я сама видела.

– И шалаш? И пчелы?

– Все. Вся поляна. – Кон стерла пепел с лица. Она напоминала панду. – Это из-за нашего костра. Нужно было оставить кого-то следить за ним. Он разгорелся слишком сильно.

– Теперь пойдем по карте, – тихо сказал Фред.

– Погоди-ка… Карта ведь была у тебя в кармане? – спросила Лайла.

Фред похолодел.

– О нет, – пробормотал он.

Пошарив в кармане, он вытащил красный кожаный кисет.

Чернила на карте расплылись так сильно, что теперь она напоминала одну большую кляксу. Бумага расползлась и порвалась надвое, когда Фред передал карту Лайле.

– Простите, – прошептал он, сглотнув. Казалось, Лайла вот-вот заплачет.

– Тебе не за что извиняться, – сказала она. Позади раздался нетерпеливый вздох, а потом началось какое-то царапанье.

– Вы рано опустили руки, – заметила Кон.

Она достала из кармана кремень, оторвала от плота кусок коры и принялась что-то чертить.

– Вот здесь была загогулина – изгиб реки, – сказала она.

– У тебя ведь фотогеничная память! – воскликнул Макс.

– Не фотогеничная, а фотографическая, – поправила его Кон, продолжая рисовать. – Вот. Что скажете? Примерно так?

Фред изучил ее карту.

– Она почти в точности…

– Не почти в точности, а в точности, – оборвала его Кон. – Я вас из вежливости спросила. Я знаю, что все правильно.

Фред посмотрел на кору, а затем на Лайлу, Макса и Кон.

– На что бы ни указывала эта карта, на поляне все равно хуже. Согласны?

Внутри у него нарастало знакомое чувство – страх, надежда и то, что отец назвал бы «проклятым чувством противоречия».

Кон прикусила губу. Затем, не говоря ни слова, она снова взяла шест и оттолкнула плот от берега на середину реки, в коридор пятнистого зеленого света.

– На следующей развилке налево? – спросила Кон.

– Налево, – кивнула Лайла.

Они плыли весь день. Одни притоки были шириной не больше пары метров, а нависающие над ними ветви отбрасывали густую тень, из-за чего казалось, что они плывут в ночи. Другие реки были такими широкими и блестящими, что не всегда удавалось разглядеть противоположный берег.

Когда небо порозовело, Фред повернулся и увидел на берегу каймана размером с дога. Он лежал в грязи, полуприкрыв глаза, и смотрел прямо перед собой. Сердце Фреда екнуло.