Испанские поэты XX века - [94]

Америка, проснись, восстань от сна,

чтобы зеленое землетрясенье

лесов твоих и рощ под этот гул

одело ветви новою листвою.

Проснись и сразу на ноги вскочи,

чтоб нефти кровь подземная кипела,

чтоб тело наливалось серебром

и золотом и крепло с каждым часом.

Вставай скорей, хочу я сам увидеть,

хочу услышать и рукой потрогать

той лавы жар, которая покончит

с господством долларов вооруженных.

Знай: звезды неба входят в сговор тайный

с землею обворованной и с ветром,

чтобы навек с тринадцати полос

сбить спесь,

низвергнув царство звезд фальшивых.

Возьми циклоны в руки и огонь,

из-под земли поднявшийся, и силой

верни себе долин твоих плоды,

и города, и порты, и таможни.

Да, я пою Америку — в пути,

летя над скорбною лазурью моря

Карибского, — и островов тяготы,

и континент, и гнев в его глубинах.

И пусть из Мексиканского залива

моря, леса, и звери все, и люди,

кто б ни были они — мулаты, негры,

индейцы, и креолы, и метисы,

пусть все они услышат эту песню:

не грусти голос, не томленье флейты,

а зов борьбы. Сольет она в прибой

разрозненных твоих усилий волны.

Ты утвердишь грядущее свое

лишь тем, что настоящее разрушишь.

Свободу моря, воздуха, земли —

Америку грядущего пою я.

Из книги «СТОЛИЦА СЛАВЫ» (1936–1938)

МАДРИД ОСЕНЬЮ Перевод А. Ревича

«О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами…»

О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами,

здесь страх во власти тревоги, покорный ее приказам,

во мглу катакомбы ныряет с выпученными глазами.

О, если бы только мог я! В ярости, в остервененье

я вырвал бы собственный голос

вместе с гортанью разом

и по твоим кварталам брел бы беззвучной тенью,

пусть заглушает журчанье

крови — пусть заглушает мои шаги и рыданья.

Иду землей бугристой, землей предместий горючей,

она под моросью дрогнет, окрестности серы и хмуры,

иду по желтым листьям, по глине окопов бурой,

по топи, по вязкой круче,

за стены и за ограды деревья прячут стыдливо

тощие голые сучья,

пристально смотрят в небо черные амбразуры,

а небо бежит от пожара, дрожит от каждого взрыва.

Столица, ты ждешь обстрела, все время ты ждешь бомбежек —

аллеи завалены щебнем, кварталы лежат в руинах,

здесь, рядом, твои музеи (вспомнишь — мороз по коже!),

за этой вот баррикадой фасады зданий старинных,

а стены жилых домишек нависли, грозят обвалом:

в зияющих провалах — утлого скарба ворох,

скатертью стол еще застлан,

покрыта кровать одеялом,

драма покинутых платьев разыграна молча в утробе

шкафа стенного без створок —

и роются в гардеробе

лезвия лун ущербных полночной тихой порою

и смешивают лоскутья с траншейной землей сырою.

Мой город, ты стал похожим

на тех, кто лег после боя и задремал устало:

тебе в лицо стреляют, ты пулями искорежен,

бока твои в ранах рваных, стонут деревья, равнины,

но будет стучать твое сердце, как издавна стучало,

хотя на него навалили все скалы и все руины.

Город, нынешний город,

в твоем огромном чреве, в недрах борьбы и трагедий

уже шевелится зародыш — будущее шевелится.

Грохотом динамита твой горизонт распорот,

но слышно: уже ты рождаешь, рождаешь сына победе,

схватками родовыми охвачена ты, столица!

* * *

«Дворцы, библиотеки! Листы фолиантов рваных!..»

Дворцы, библиотеки! Листы фолиантов рваных!

Их уже не вмещают лугов зеленых просторы;

на этих выцветших плюшах, на выпотрошенных диванах

один лишь ветер дремлет,

здесь только ветер — сторож;

семейных портретов странных

груды лежат перед нами,

на этих семейных портретах — деды, отцы и дяди,

увешаны, как побрякушками, военными орденами,

лежат, в глаза нам глядя,

в грязи, в осколках стеклянных.

На этих примятых лицах тупое выраженье:

такое бывает часто у тех,

чье призванье с рожденья —

казнить бедняков безымянных.

Эти портреты, книги, слепое неистовство это

от тихой, мирной печали освободили меня —

это зари твоей сгустки, кровавые сгустки рассвета.

Хочу помочь твоим родам — явленью нового дня.

Я ИЗ ПЯТОГО ПОЛКА >{194} Перевод Д. Самойлова

«Я завтра дом родной покину,

оставлю пашню и быка».

«Привет! Скажи, а кем ты станешь?»

«Солдатом Пятого полка.

Пойду я по горам и долам,

воды не будет ни глотка,

но будет торжество и слава:

ведь я из Пятого полка!»

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫМ БРИГАДАМ Перевод Д. Самойлова

Вы пришли издалека… Но что такое «далеко»

для вашей крови, чья песня не признает границы.

Смерть, не зная пощады, вас выкликает до срока

на каждом поле, в пути, на площадях столицы.

Из каждой страны, из той, из великой, из малой,

из той, что видна на карте только пятном туманным,

вы явились сюда со своей мечтой небывалой,

и корни у вас одни, хоть каждый стал безымянным.

Вы даже не видели краску на этих стенах суровых,

когда из-под них в атаку ходили железным строем,

вы защищаете землю, в которую вас зароют,

кровью своей и смертью, смертью, одетой боем.

Вам говорят деревья: братья, останьтесь с нами!

Так желают деревья, равнины, частицы света,

так возглашает чувство, колеблемое волнами.

Братья, останьтесь с нами! Мадрид воздаст вам за это!

ЭЛЬ-ПАРДО >{195} Перевод Б. Пастернака

Столько солнца на фронте; в контрасте

с синевой тишина так резка,

так надменно небес безучастье,

снисходящее так свысока;

так полянам до смерти нет дела;

ход часов так собой поглощен;

снег такою горячкою белой

смотрит с гор вне пространств и времен, —