2015 год объявлен Годом испанского языка и испаноязычной литературы в России. В рамках этого года Институт Сервантеса[1] готовит публикацию двуязычной антологии микрорассказов — очень популярного жанра в испаноязычной литературе. Составители антологии (Хемма Пельисер и Фернандо Вальс), названной «Языки колибри», стремились познакомить русского читателя как с классиками, так и с молодыми авторами Испании и Латинской Америки.
К участию в проекте приглашены около 105 переводчиков (их краткие биографии будут также напечатаны в этом сборнике) всех поколений, от признанных профессионалов до еще только начинающих свой творческий путь. Таким образом, книга становится одновременно и антологией русской переводческой школы, своеобразным справочником ныне работающих переводчиков-испанистов. Несколько рассказов были переведены уже ушедшими классиками художественного перевода: Анатолием Гелескулом, Борисом Дубиным, Вероникой Спасской и Валерием Столбовым.
Сборник выйдет в свет в июне 2015 года.
Публикация подборки рассказов осуществлена при поддержке Института Сервантеса.
Языки колибри
Из антологии испанских и латиноамериканских рассказов
Колибри никогда не позавидует ни цвету оперенья, ни размаху крыльев. Она птаха крохотная, она — миниатюра, вот в чем ее красота — и этого достаточно.
Эдмунд Берк Философские раздумья о наших представлениях о возвышенном и прекрасном
Хуан Рамон Хименес
Другой
Перевод Анатолия Гелескула
Друг мой спустился по лесенке и там, внизу, на пороге вдруг стал другим — неузнаваемо другим. Но другой существовал всегда. Не знаю, понимал ли это мой друг, знал ли, что это бывает заметно, или ни о чем не подозревал.
Другого я увидел сверху, провожая друга: едва он ступил на порог, я отчетливо увидел того. Непривычный ракурс исказил черты до безобразия, до дрожи. Мне стало не по себе.
Другой ничем не походил на моего друга. Фокус сбился, смял лицо и залил его чернотой — так меняют человека только пламя, гроб и часовня, где молятся за упокой. Трижды сгущенная, непостижимая горестная тьма. Такая же немыслимая и такая же неоспоримая, как тот, другой.
Друг приходил, мы говорили, смеялись, размышляли. Он, как всегда, резкий, шумный, экстравагантный, я — восторженно-пылкий. И я забывал о другом. Но когда я провожал друга, когда он спускался по лесенке, там, на пороге, всего на один миг предательский ракурс вычерчивал профиль другого. И они исчезали — оба.
* * *
Хуан Рамон Хименес (Juan Ramon Jiménez; 1881–1958) — испанский поэт. Лауреат Нобелевской премии (1956).
Федерико Гарсиа Лорка
Игра в дамки
Перевод Натальи Малиновской
Пять придворных дам — пять воплощений поэзии и прелести, — увидав таинственного юного странника, гостя из дальних стран, влюбились без памяти. И окружили его хороводом потаенной нежности и любви. Но юноша, ничего не замечая, бродил по саду, предаваясь мечтам о дочке садовника — крепко сбитой, дочерна загорелой девушке, — вовсе не красавице, но, впрочем, и не дурнушке. Обнаружив эту привязанность, дамы вознегодовали и замыслили погубить селянку, для чего отправились в сад, где и нашли ее уже бездыханной. Светлая душистая улыбка озаряла ее лицо, а на скамейке, с которой вспорхнула бабочка, осталось лишь платье юного странника.
* * *
Федерико Гарсиа Лорка (Federico Garcia Lorca; 1898–1936) — испанский поэт, драматург, музыкант, художник-график.
Адольфо Бьой Касарес
Спасительная мысль
Перевод Натальи Ванханен
Было это в незапамятные времена. Некий скульптор сопровождал всесильного деспота в его прогулке по дворцовым садам. Они миновали миртовый лабиринт Выдающихся Чужеземцев и, покидая аллею Обезглавленных Мудрецов, остановились на лужайке перед последней работой скульптора — фонтаном «Наяда». Мастер, упоенный красотой своего творения, с восторгом пустился в пространные технические объяснения, но вдруг заметил, что на безупречные черты его спутника легла грозная тень. Он легко прочел мысль тирана: «Как же так? — размышлял тот, — этот жалкий человечишка способен сотворить то, что не под силу мне, отцу народов?»
В этот миг маленькая пташка, пившая воду в фонтане, с шумом вспорхнула ввысь, и скульптора осенила спасительная мысль: «Воистину никчемные существа эти пичужки, — почтительно обратился он к своему господину, — однако, надо признать, летают они все-таки лучше нас!»
* * *
Адольфо Бьой Касарес (Adolfo Bioy Casares; 1914–1999) — аргентинский писатель.
Марко Деневи
Властители и подвластные
Перевод Александра Казачкова
По ночам Великий Тамерлан переодевался купцом и обходил бедные кварталы, дабы услышать глас народа. Сам тянул людей за язык.
— Как вам Великий Тамерлан? — выпытывал он. — Что вы думаете о Великом Тамерлане?
Вокруг неизменно поднимался ропот, звучали проклятия и гневные жалобы. Купец чувствовал, как ему передается народное возмущение. В порыве негодования он и сам поносил власти предержащие, обнаруживая к ним ярую ненависть.
Наутро во дворце Великий Тамерлан впадал в бешенство. «Известно ли всему этому сброду, — вопрошал он, — каково держать в руках бразды правления империей? Может, эти прохвосты считают, будто мне только и дело, что до их ничтожных интересов, до их кумушкиных сплетен?» И он обращался к сложным государственным вопросам.
