Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв. - [3]

Сын атеистического поколения, он не был воцерковленным православным прихожанином. В его отношении к церкви как организации было нечто дворянское: сочувственное, понимающее - но постороннее. Протопоп Аввакум говорил, что «церковь не в бревнах, а в ребрах». «В ребрах», в душе Дмитрий Юрьевич был христианином православного толка. Он исполнил главную заповедь христианина: творить добро и удаляться от зла. Рассуждая о его кончине, даже самым злоязыкие персоны нашего социума разводили руками и говорили: «Это был человек, который никому не сделал зла».

Известно, что походка человека отражает его характер. Даже на седьмом десятке лет Дмитрий Юрьевич ходил стремительной походкой, буквально врываясь в наши тесные кабинеты. Вслед за ним влетала его огромная сумка - из тех, в которых спортсмены носят свои кроссовки и фуфайки, а пассажиры пригородных электричек - купленные в Москве припасы. Но Дмитрий Юрьевич не был ни спортсменом, ни пассажиром. Во чреве его знаменитой сумки трепыхалась книжка, которую он читал в дороге, и пара свежих газет, до которых Дмитрий Юрьевич был большой охотник. В остальном же сумка была для него совершенно излишним грузом. Но при этом она была вполне уместна как атрибут его иррационального облика.

Меня поражает художественная цельность его образа. Он любил за чашкой чая неторопливо порассуждать о том и о сем. Казалось, что этому человеку некуда спешить. Но оборотной стороной его неторопливости была стремительность. Подгоняемый каким-то невидимым ветром, он быстро вставал и уходил, поспешая по своим многочисленным делам. И, словно подхваченный всё тем же ветром, он стремительно ушел из жизни...

Лучшая награда для преподавателя - любовь студентов. Этой любовью Дмитрий Юрьевич был наделен сполна. Он не жалел для них времени и сил - и они ценили его самоотдачу. Он был одним самых колоритных героев студенческого фольклора, его афоризмы разлетались по всему истфаку.

По объему своих разнообразных сведений Дмитрий Юрьевич был подлинным энциклопедистом. В его обильных монологах присутствовало множество разнообразных вещей: история и литература, политика и курьезные случаи из жизни, бытовые проблемы и философские рассуждения, словом, - весь мир в его богатстве и красоте. В них не было только одного: мелочного эгоизма. Он был чужд зависти и никогда не интересовался сплетнями.

Известно, что по происхождению Дмитрий Юрьевич принадлежал к старинной дворянской фамилии. Он редко вспоминал об этом и был далек от какого-либо высокомерия. Но наследственность -великая сила. В его радостном отношении к жизни, в какой-то благородной беззаботности о хлебе насущном был неуловимый шарм русского дворянства.

Как истинный дворянин, он был патриотом России. Его патриотизм заключался не в шумных декларациях за пиршественным столом, а в органическом ощущении себя как части России. Быть может, именно поэтому он охотно брал на себя автобусные экскурсии и летние производственно-ознакомительные практики. Это была замечательная и ныне уже почти утраченная форма приобщения студентов к отечественной истории и культуре. Но много получали от этих путешествий и сами преподаватели. Приготовления к этой летней эпопее были для Дмитрия Юрьевича настоящим священнодействием. Но цель оправдывала затраты времени и сил. Сын двух геологов, Дмитрий Юрьевич любил «поле» и спокойно относился к дорожным неурядицам и отсутствию комфорта. В провинциальных гостиницах и на проселочных дорогах, в сельской столовой и среди руин заброшенных храмов он был счастлив этим погружением в родную ему стихию, имя которой - Россия.

Людей начинаешь по-настоящему ценить лишь после их ухода из жизни. Внезапный уход Дмитрия Юрьевича - не только трагическое событие, коим является кончина любого человека. Но с его уходом в нашем мире образовалась какая-то зияющая пустота, какая-то черная дыра, заполнить или скрыть которую невозможно. Стало ясно, что для всех нас Дмитрий Юрьевич с его своеобразной манерой общения и философским взглядом на жизнь был своего рода точкой опоры, неподвижным ориентиром в этом зыбком и ускользающем из-под ног мире.

Человека нет, а жизнь идет дальше, равнодушно и размеренно. Но то добро, которое оставил по себе человек, остается с теми, кто остался на этой стороне земли. Память об ушедшем помогает нам жить.

Григорий Косач

ПАМЯТИ ДМИТРИЯ ЮРЬЕВИЧА АРАПОВА

Когда, где и как я познакомился с Дмитрием Юрьевичем?

Это случилось в 2002 г. (совсем недавно, всего-то девятнадцать лет назад!). Я еще работал в ИСАА, и только что вышла моя книга «Красный флаг над Ближним Востоком?» о том, как начиналось коммунистическое движение в арабском мире. Для меня это было важное событие - я писал о том, в чем состояла советская ближневосточная политика в 1920-е - 1930-е гг., мне было важно понять, кем были местные коммунисты и почему люди, думавшие о том, как решить проблемы своих этнических сообществ, начинали видеть в Москве свой идеал. Эти люди - националисты, страстно желавшие изменить жизнь своих народов, не менее страстно желали попасть в сеть, расставлявшуюся советскими ловцами человеческих душ. Когда же они (добровольно!) попадали в нее, то их превращали в политиканов, заставляли писать доносы, лгать и интриговать. И все это во имя «высшей цели» - «всемирного торжества коммунизма», не имевшей ничего общего с теми желаниями, которые были побудительным мотивом их стремления стать советскими союзниками (впрочем, изменилось ли положение сегодня?). Как же они были далеки от сюжетов «святой» востоковедной науки!