Искусство жить (с)нами - [11]
У Миру была особая позиция по отношению к своим японским корням: он их ненавидел. Он старался всячески перестать быть похожим на азиата. Перекрашивал волосы в светлый цвет, носил голубые линзы, всерьёз собирался сделать пластику по коррекции носа. Так же его больным местом было его имя. Он предпочитал, что бы его звали Томом, и везде, где он появлялся впервые, старался сделать так, чтобы новые люди запомнили его именно как Тома, а не как Миру Накаяма. Я сам считаю, что всё-таки это был его комплекс на почве детских переживаний и долгих бесед со своей матерью. Нина Ивановна была очень обижена на отца Миру, и всячески в разговорах старалось упрекнуть и унизить Юмиро и всех японцев в целом, отзываясь о них, как о мелочной и слабой нации. И это чувство ненависти передалось с молоком и Миру. Презирая Японию, Нина Ивановна всё же оставила сыну то имя и фамилию, под которым его зарегистрировал отец. Я думаю, что в глубине сердца Нина Ивановна продолжала любить Юмиро Накаяма и гордилась тем, что этот мужчина подарил ей столь прекрасного сына.
В этой книге Миру сам расскажет свою историю моим словом.
1
Отвращение, Жалость, Гордость
— Куда прёшь дебил! — услышал Я в след смачную ругань грузной старухи, переходящей улицу. — Понарожают уродов… — доносилось сзади, как нож в спину.
В этот летний день мне исполнилось девятнадцать лет. Руки мои крепко сжимали руль винтажного скутера Yamaha VINO и лихо закручивали газ. Ладони слегка вспотели. Ветер, резво хлеставший по щекам, тёплыми, дамскими пощёчинами наполнял ложной свежестью весь окружающий меня мир. Я смеялся, да так громко и дико, что временами сам думал: «Не сошёл ли Я случайно с ума». Но с ума Я не сошёл, поэтому останавливать поток бесплатного кайфа желания не было.
Интересно, завидуют ли мне люди, застрявшие в окаменелых московских пробках, когда видят, как Я счастлив, когда улыбаюсь, строю прохожим кривые рожи? Мне радостно видеть этот прекрасный солнечный день, ощущать кожей касание пыльного прохладного ветра, улавливать в глагочущей толпе обрывки кем-то сказанных фраз, мчась на скорости, читать надписи на ярких футболках. Всё это мне в сладость, всё это заряжает меня необъяснимой энергией существования большого города. В этот день Я хочу обнять весь мир, весь мир, который принадлежал только мне. На этом свете нет места страху, гневу или бедам, на этом свете только Я, только солнце, только смех и скутер у меня под задом.
Порыв душевного взлёта прервал красный свет светофора. Я остановился и поправил круглые пилотские очки, которые Я купил ещё задолго до того, как у меня появился этот скутер. Можно сказать, что сам скутер Я купил ради этих круглых пилотских очков. Я ещё раз громко посмеялся и прочистил пересохшее горло. Светофор долгий, настолько долгий, что Я даже успел вспомнить, что палящее солнце это не очень то и хорошо. Проступил тяжёлый пот. Утерев лицо рукавом клетчатой рубашки, Я осмотрелся вокруг. Высокие дома, высокие заборы, дорогие машины, школа, гул людей, очень красивая фигуристая девушка с ярко-красной помадой.
Засмотревшись на прохожих, Я и не заметил, как всё счастье из меня куда-то вытекло. Всё стало не таким, более тусклым, более обыденным. Солнце приносит только измождение, окружающие вещи сдавливают, как пресс, кажется Я тону в общем столичном унынии. Вот так всегда, стоит на чём-то зациклиться, остановиться дольше, чем на девять секунд, как догнать тот ярый момент жизни, недавно упущенный, уже невозможно. Я испугался, испугался серости моих мыслей. Тут же попытался вспомнить, каково это быть радостным и беззаботным, но почувствовал лишь усталость.
Я посмотрел на часы, «14:10». Нормально, время ещё есть, поеду не спеша.
Минут сорок Я не торопясь ехал по широким улицам Москвы. По раскаленному асфальту, лавируя между узкими проходами в пробках. Я люблю большие города, люблю столицу за свою многоликость, за свою безграничность и глубину возможностей. Мне представить страшно, что бы было со мной, если бы мне пришлось взрослеть в отдалённой провинции, пася коров в каком-нибудь колхозе «Светлый Путь». Страшно подумать, поэтому даже думать об этом не буду.
К трём часам дня Я подъехал к популярной гостиной-кафе «Тема». Состоящее из нескольких небольших залов, уютное помещение с множеством диванчиков, кресел, раскинутых на пушистых коврах подушек. Здесь любила пропадать сутками львиная доля творческих или хипстанутых молодых людей Дорогомилово района. Ребята здесь пили кофе, читали книги, играли в видеоигры, торчали в интернете или просто общались друг с другом, грубо говоря, приятно и в меру культурно убивали свободное время. С того дня, как Я впервые попал сюда, это место мне сразу приглянулось, скажу даже больше, «Тема» стала моим вторым домом в Москве. Здесь мой диван, который Я купил на свои деньги и сам притащил сюда, здесь мои друзья, здесь моя жизнь.
Оставив мотороллер у входа, Я вошёл внутрь. Предчувствуя напряжённую атмосферу, Я закрыл глаза и, не подглядывая, прошёл в холл.
— Сюрприз!!! — волна голосов обкатила меня со всех сторон. Грохот хлопков ударил по ушам.
