Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - [76]

Другой драматург, Томас Деккер, рассказывает нам о культуре курения намного подробнее. Он ненавидел курение и делал курильщиками всех своих самых глупых, пустых и антисоциальных персонажей, в какой-то момент даже назвав их «вонючками». В то время курение было еще довольно дорогой привычкой (поэтому трубки были такими маленькими), а весь табак покупался у испанцев или португальцев, и, чтобы поднять свой статус богатого, модного курильщика, можно было купить весьма дорогую атрибутику. Во-первых, вам нужна коробка для хранения табака. Она должна быть относительно непромокаемой и по возможности герметичной. Еще вам нужно разжигать трубку – так что покупайте огниво с кремнем и кресалом, опять-таки достаточно приличного качества, чтобы трут не отсырел. Многие курильщики пользовались специальными маленькими щипцами, чтобы подносить горящие угольки из камина или жаровни к трубке. А еще вам понадобится инструмент для очистки на случай, если трубка забьется. Томас Деккер насмешливо предлагал сделать все эти вещи из серебра или золота, чтобы потом, когда вы спустите на курение все деньги, их можно было хотя бы заложить в ломбард.

Если вы хотели досадить кому-нибудь, пыхнув табачком в лицо, то стоило выбирать для этого наиболее эффективную обстановку. Например, церковь. Католическая церковь в континентальной Европе запретила курение в церкви и всех «священных местах» как отвратительную и безбожную привычку. Англиканская церковь так не поступила, но священнослужители чувствовали себя вправе – даже, собственно, обязанными – метать громы и молнии против «похотливой» природы курения и его якобы тесной связи с пьянством и другими пороками. Если вам не хватит смелости, чтобы закурить в церкви, то можете попробовать вызвать недовольство окружающих за обеденным столом, где запах мог «обратить любой вкус в пепел». Бесконечные разговоры о табаке – его различных типах, что лучше, «трость» («cane») или «пудинг», какой купец его привез, где его вырастили, о цвете, текстуре, сухости и чистоте, о том, насколько мелко его нарезали, о различных болезнях, которые, по мнению некоторых (не всех) медиков, он мог вылечить, – тоже, по мнению некоторых комментаторов, довольно-таки сильно раздражали собеседников, особенно если сопровождались клубами дыма. Другие жаловались, что из-за курения люди стали неразговорчивы, что глупцы затыкают рты трубками и усердно курят, когда не знают, что сказать. Так или иначе, большинство нелюбителей табака были согласны в том, что с курильщиками очень скучно общаться.

В 1614 году на рынки Лондона прибыл первый коммерческий груз табака без посредников с Иберийского полуострова: его привез Джон Рольф из Джеймстауна в Виргинии. Первые годы этого колониального поселения выдались катастрофическими. В 1607 году немало мужчин (и мальчиков, но без женщин) отправились в Америку, вдохновленные тем, что сейчас называют первой в истории настоящей рекламной кампанией. Словно простаки-читатели Томаса Деккера, они приняли все преувеличенные обещания за чистую монету – большинство поселенцев не взяли с собой никакого сельскохозяйственного оборудования, да и земледельческим опытом не обладали. Прибыли они в неудачное время (в Америке стояла засуха), вели себя тоже не лучшим образом, так что вскоре начались стычки друг с другом и с местными жителями; это не сулило ничего хорошего. Несмотря на кораблекрушение и кризис финансирования, в следующие несколько лет за первыми поселенцами последовали другие мужчины с припасами и оборудованием (немногим позже туда наконец приехали и женщины), но дела все равно шли крайне тяжело. Сотни поселенцев умерли от голода и болезней, утонули или погибли в военных конфликтах – были даже случаи каннибализма.

Прибытие Джона Рольфа, который пережил кораблекрушение и потерял на Бермудах жену и ребенка, стало поворотной точкой – вскоре за ним прибыл четвертый флот с припасами. Благодаря улучшившимся условиям он сумел вырастить высокосортный табак, который можно было продать в Лондоне. Предыдущие образцы, которые завозились из колонии, были местной разновидности и никому не понравились, а вот новый сорт вырастили из семян, тайком привезенных с Тринидада. По оценкам Барнаби Рича, солдата, ставшего писателем, в 1614 году, когда привезли первый урожай из Виргинии, в Лондоне было уже 7000 торговых точек для продажи табака. Это, скорее всего, преувеличение, но все-таки дает определенное представление о размере рынка, который могла обслуживать колония. Во многих торговых заведениях табак был не основным продуктом. Основными поставщиками, похоже, служили таверны и аптеки, но были и другие лавки, в которых табак стал главным или вообще единственным товаром. Покупателям часто предлагали оставаться и курить у дверей лавки – так появились новые места для социализации.

Во многих местных лондонских записях в следующую пару десятилетий можно найти жалобы о новой привычке и новых заведениях. Судьи из Серджантс-Инн, например, несколько раз попытались закрыть «соседнюю» лавку, которая немало раздражала их «вонью и запахом табака». Нелюбители табака часто упоминают его запах, но это было далеко не единственным, что они находили отвратительным в подобных заведениях. «Его лавка – настоящее рандеву любителей поплеваться, где люди разговаривают носами, а их слова – дым», – так в 1628 году Джон Эрл описывал типичного торговца табаком. Мы уже отмечали ранее, что табак, как считалось, помогал выводить флегму из организма – все его якобы полезные медицинские свойства основывались на этой характеристике. Кроме того, из-за популярных тогда сортов табака и форм трубок смола поднималась из чаши с дымящимися листьями вдоль трубки и попадала в рот курильщику, и ему приходилось сплевывать эту темную горькую жидкость. Окрестности табачных лавок, должно быть, быстро приобрели характерный облик и постоянный запах.