Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - [77]

А теперь перейдем к налогам. Это история, развернувшаяся вдали от столицы, возле зеленых пологих холмов Глостершира, окружавших маленький городок Винчкомб. Там предприимчивая группа людей стала выращивать собственный табак. Не самого, может быть, лучшего качества, более стойкую разновидность, чтобы выдержал климатические условия, но, учитывая отсутствие затрат на перевозку и таможенных пошлин, продавать его можно было весьма дешево. Кроме того, по слухам, он был еще и слегка галлюциногенным, что лишь повышало его привлекательность. К сожалению, король смотрел на все это иначе. Еще в 1604 году, написав свою обличительную речь против злокозненного растения, «Ответный удар по табаку», Яков поднял налог на табак с очень скромных 2 пенсов, как при Елизавете, аж до 6 шиллингов 10 пенсов (примерно на 4000 процентов!). В 1619 году он приказал, чтобы любой табак, независимо от происхождения, провозили через Лондонский порт, чтобы повысить собираемость налогов, и запретил выращивание этой культуры в Британии.

Это, скорее всего, прозвучало для жителей Джеймстауна как сладчайшая музыка: Испании и Португалии, которые торговали в основном через Бристоль, стало куда труднее ввозить табак, а местных поставщиков и вовсе полностью отрезали от конкуренции. Благодаря резко выросшим продажам и благосклонности короля колония решила немного посорить деньгами и купила двадцать мужчин-африканцев, а также оплатила проезд женщин из Британии. Мужчин, которых во время путешествия окрестили, сначала взяли на работу как законтрактованных рабочих, но это равенство с бедными англичанами быстро закончилось, и позже работорговцы избегали каких-либо духовных поучений, которые позволили бы африканцам опираться на христианство наравне с белыми. За мужчин заплатили деньгами, а вот женщин, по сути, приобрели как «жен», отгрузив по 120 фунтов табака за каждую. (Формально женщины не были обращены в рабство; им предложили бесплатное путешествие в колонию, дав понять, что в обмен они отказываются от права выбирать себе мужа; когда они прибыли, мужчины-колонисты разобрали их себе в жены и заплатили компании.)

Жителям Винчкомба, впрочем, нововведения весьма не понравились. Один из крупных фермеров, Джон Стратфорд, всерьез отнесся к пожеланию короля и уничтожил весь свой урожай, но его соседи, более мелкие производители, продолжили выращивать табак, а на следующий год его снова высадил и сам Стратфорд. «Перетягивание каната» после этого продолжалось еще восемьдесят лет. Согласно местным записям, в 1630-х годах на четырнадцати земельных участках выращивали табак, в приходском амбаре для десятины сушили листья, а пару домов на Норт-стрит превратили в магазины, где торговали конечным продуктом. Правящие режимы несколько раз отправляли солдат, чтобы урезонить фермеров. Они сжигали поля, дрались с местными жителями, но ничего не добились. Во время экспедиции 1653 года командир отправил в столицу довольно жалобное письмо:

Я собрал 36 лошадей и рано утром отправился в Челтенем, где обнаружил вооруженную толпу, охранявшую табачное поле. Мы пробились через них и вошли в город, но не обнаружили констебля – лишь новую толпу мужчин и женщин, которые требовали крови за свой табак, так что любое действие привело бы к кровопролитию. Солдаты стояли твердо, с пистолетами наготове, и приказали толпе разойтись, но те не послушались, а из Винчкомба прибыли еще 200 человек. Мэр Кларк не явился, а мне нужны указания. Десять человек даже за 4 дня не уничтожат хороший табак вокруг Челтенема. Корнет отказывается действовать, а некоторые констебли в этих местах сами торгуют табаком и выращивают его. Мне пришлось отступить; судьи лишь мешали, а не помогали нам.

Вам почти жаль его, правда? Почти. Через двадцать три года, очевидно, тоже ничего не изменилось: Сэмюэль Пипс отмечает в своем дневнике, что в Винчкомб снова отправили отряд солдат, «чтобы уничтожить тамошний табак, который местные жители высаживают, нарушая закон, и всегда так делали, и, несмотря на постоянную угрозу уничтожения, часто приводимую в исполнение, они все равно его выращивают».

Если вам нужны еще какие-нибудь советы по поводу того, как досадить некурящим, предлагаю вам воспользоваться самой потрясающей из когда-либо сделанных иллюстрированных листовок, «Гербом табачника» («The Armes of the Tobachonists»), опубликованным в 1630 году. На двух третях листовки располагается изображение, сверстанное подобно настоящему гербу и придуманное, как утверждает сопровождающий текст, группой сводников, проституток, сутенеров, брокеров, рыцарей стояка (клиентов проституток), крикунов и обычных простаков, которые «сидели, курили и ругались в тесной комнате, дыша, пыхтя, сопя, плюясь и харкая, чихая и откашливаясь» – идеальное описание их произведения.

Для тех, кто не очень искушен в чтении сложных визуальных образов формальной геральдики, дополнительный текст у основания изображения проясняет несколько тонкостей. Но достаточно будет сказать, что на щите, по сторонам которого стоят два иностранца-трубочиста, а «гребнем» служит мавр с двумя курительными трубками, выдыхающий дым из ноздрей, изображен голый мужчина с расставленными ногами; он стоит к нам задом и смотрит на нас, высунув голову между ног. Из его рта торчат еще две трубки, а из задницы поднимается шлейф дыма – судя по всему, какое-то «новое движение» (да, каламбур здесь умышленный; о смысле слова «motion» мы поговорим в следующей главе).