Искусство издателя - [36]

Шрифт
Интервал

До сих пор я говорил о двух опасностях, нависающих сегодня над издательским делом: с одной стороны, самоцензура, которой издатели подвергают собственные идеи, с другой – неосторожные инициативы менеджеров, слишком мало знающих о предметах, с которыми имеют дело (о самих книгах). Но есть и другая опасность, которая очевидна всем: борьба против авторских прав.

В этой борьбе, которая сегодня бушует, скрываются мотивы, далеко выходящие за пределы сферы авторских прав. Тайная пружина движения – это презрение к тому, что итальянское право определяет как «творческие произведения». Отказ в вознаграждении за них в цивилизации, в которой запрещено не расплачиваться с уборщиками, подразумевает, что творческое произведение не следует считать выполненной работой. Но если оно таковым не является, то чем его тогда считать? Рекламой, которую автор делает сам себе. При этом оплата за рекламу могла бы осуществляться, так сказать, натурой, а затраты скрывались бы в самом труде, который выполнил автор, придавая форму своему произведению. С этой точки зрения, автор жил бы не на доходы, получаемые от продажи своего произведения, а за счет того, что его произведение обеспечивало бы ему приглашения на публичные выступления, в комиссии, на роль консультанта, в творческие кампусы, и за это он получал бы достойную оплату. Так восстанавливалось бы терпимое равновесие.

Для того чтобы такое понимание проникло в общественное сознание и в конце концов в нем укрепилось, что, в действительности, и происходит, необходимо, чтобы интеллектуальное произведение любого рода рассматривалось как коммуникация: бесформенное понятие без начала и без конца, низводящее людей, вовлеченных в процесс, до уровня субъектов статистики. Это издевательское и унизительное условие соответствует характеру принудительного эзотеризма, который все более явно отличает непристойную современность. Подобно тому как в сатрах, самых смелых, крайних и бесконечных ведических ритуалах, исчезало различие между жертвующим и жрецами – а с ним исчезала и обязанность совершать ритуальные подношения жрецам (дакшина, без которой сам ритуал не мог считаться действенным), – так и в мире интернета постепенно стирается разница между произведением и коммуникацией, между автором и обычным оцифровщиком. Как следствие, сотрется и обязанность вознаграждать автора за произведения, потому что все станут авторами. Некоторые из самых неутомимых opinion makers сегодня рассматривают такое положение вещей как желательное завоевание демократии, как ее глобализацию, предвосхищающую другие глобализации, которые необходимо осуществить не только в сети. И именно это и является самой коварной и современной формой bêtise[49], которая терзала мир во времена Бодлера и Флобера. Однако она, разумеется, оснащена намного более мощными средствами, не говоря уже о потенциальной вездесущности.

Я бы не хотел, чтобы из вышесказанного складывалось впечатление, будто сегодня издательское дело в том смысле, который я попытался описать – то есть такое издательское дело, в котором издатель испытывает удовольствие лишь тогда, когда ему удается издавать хорошие книги, – дело пропащее. Это всего лишь очень сложное дело. Но не сложнее, чем оно было в 1499 году, когда Альд Мануций опубликовал в Венеции роман неизвестного автора, написанный на смешанном языке, состоявшем из итальянского, латыни и греческого. Необычным был также формат и даже многочисленные ксилографии, сопровождавшие текст. Однако и по сей день это самая красивая из когда-либо напечатанных книг – «Гипнэротомахия Полифила». Однажды кто-нибудь может попытаться сравниться с ним.

Источники текстов

1.

Книгоиздание как литературный жанр: выступление на конференции, состоявшейся в Москве, в Государственном музее архитектуры имени А.В. Щусева, 17 октября 2001 года.

2.

Уникальные книги: первая часть (с. 3–10) появилась в газете La Repubblica 27–28 декабря 2006 года; вторая (с. 10–31) прежде не издавалась; третья (с. 31–35) была произнесена по случаю открытия выставки «Религии и мифологии. Маршрут в каталоге Adelphi» 24 декабря 1995 года в Библиотеке капуцинов в Лугано.

Клапан клапанов: предисловие к «Ста письмам незнакомцу» (Calasso R. Cento lettere a uno sconosciuto. Adelphi, Milano, 2003).

3.

Джулио Эйнауди: Corriere della Sera, 15 апреля 1999 года.

Лучано Фоа: La Repubblica, 29 января 2005 года.

Роджер Страус: Roger W. Straus. A Celebration. Farrar, Straus and Giroux, New York, 2005, p. 115–118.

Петер Зуркамп: Corriere della Sera, 19 октября 1975 года.

Владимир Дмитриевич: речь, произнесенная в Лозанне по случаю двадцатой годовщины основания издательства L’Âge d’Homme 6 ноября 1986 года.

4.

Faire plaisir: ранее не издававшийся текст.

Стирание облика издательств: речь, произнесенная в Париже в честь деятельности Международного бюро по продвижению французской книги (Bureau International de l’Édition Française) 1 декабря 2011 года.

Листовка Альда Мануция: речь, произнесенная в Барселоне на «Форуме “Атлантида”. Социальная функция издателя» (Fòrum Atlàntida. La funció social de l’editor


Еще от автора Роберто Калассо
Сон Бодлера

В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.


Рекомендуем почитать
Петля Бороды

В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.


Золотая нить Ариадны

В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.


Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.


Горсть земли берут в дорогу люди, памятью о доме дорожа

«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».


Сандуны: Книга о московских банях

Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.


Лауреаты империализма

Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.