Искусительница - [4]

Но стоило ему лишь взглянуть вниз, как увидел он внизу жителей деревни, немогущих понять, зачем это батюшка посреди ночи залез на колокольню, и теперь бьет в колокола.

Сквозь толпу к колокольне подошел настоятель. Кто-то из толпы посветил фонариком на звонаря, осветив им изможденное лицо батюшки Гермогена.

— Батюшка сошел с ума! — пронеслось по толпе.

Тем временем, настоятель, понимая чем все это может закончиться для Гермогена и для церкви, решился его позвать.

— Гермоген! — крикнул он, — Гермоген! Слезай с колокольни, и хватит сходить с ума!

Но тот не слышал его криков, и продолжать бить в колокола.

— Он заткнул уши, — догадался настоятель. Едва осознав это, он побежал в колокольню затем, чтобы подняться наверх, и привести Гермогена в чувство. Когда он сделал это, Гермоген испугался его.

— Сгинь нечистый, сгинь! — закричал тот, после чего ударил настоятеля крестом по лбу, — Сгинь, кому говорю! Именем Христа тебя заклинаю — сгинь!

— Гермоген, ты не ведаешь, что творишь! — закричал на него настоятель.

— Коварный эфиоп! — закричал тот.

В то же мгновение настоятель осознал, насколько все может быть плачевно. Не желая больше выслушивать за кого Гермоген его может принимать, он спустился вниз.

— Он сошел с ума, — повторял настоятель как сам не свой, — Гермоген сошел с ума…

Хотя настоятель и был не из робкого десятка, но поведение Гермогена той ночью совершенно выбивалось из обычного порядка вещей.

Поутру Гермоген очнулся в своей келье. У его кушетки стоял настоятель и внимательно смотрел на священника.

— Гермоген, Гермоген… — печально произнес настоятель. — Видал я бесноватых, не раз изгонял бесов из людей. Сегодня, я впервые видел бесноватого батюшку.

— Меня? — тревожно спросил Гермоген, понимая, какой получит ответ — произошедшее ночью никак не получалось забыть.

— Тебя самого. Ты снова к той ведьме ходил?

— Ходил. Рассказал ей историю про эфиопа из Нового Завета, и…

— Не доведет она тебя до добра, Гермоген, а на корню сгубит. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда зачем же ты к ней ходишь-то все время?

— Ко Господу привести хочу, чтобы более не губила она людей.

— А ты ее спрашивал, хочет ли она того? Ты Господа спросил, нужно ли она ему? Ты слишком самовольничаешь, Гермоген.

— Но ведь Бог…

— …не обязан быть на твоей стороне. — закончил за него настоятель. — Ты когда-нибудь читал Гоголя, Гермоген?

— Читал.

— Помнишь, что случилось с Хомой Брутом?

— Но ведь…

— Да будет тебе известно, что Гоголь ни слова не выдумал, когда писал ту историю. А теперь пообещай мне, что никогда больше не пойдешь к этой Варваре!

Гермоген печально опустил глаза.

— Я не могу. — одними губами прошептал он.

— Так я и знал, Гермоген. Смотри, сгубит она тебя. Хотя, кому я это говорю…

Настоятель покинул келью Гермогена, оставив того размышлять в тишине и одиночестве.

И вновь Гермоген не сдержался, он вновь побежал к дому Варвары, по проторенной тропе. Когда священник вошел в дом ведьмы, то за столом увидел того самого эфиопа. Облаченный в дорогой деловой костюм, эфиоп сидел с Варварой за одним столом, и что-то ей с увлечением рассказывал.

Завидя гостя, эфиоп взглянул на наручные часы.

— Мне пора, я должен спешить — улыбнулся он Варваре.

Поднявшись с кресла, эфиоп поклонился перед ней, и изрек:

— Еще увидимся.

Обернувшись, он направился к выходу. Проходя мимо Гермогена, он повернулся к нему и сказал:

— Легко тебя сломать, Гермоген. Был бы ты хоть немного сильнее в своей вере, и мы бы были равны.

Улыбнувшись ему на прощание, эфиоп вышел за порог и бесследно растворился в воздухе, будто бы его и не было.

— Это…

— …был мой дорогой гость из далекой страны заморской. — закончила за него Варвара. — Мне ведь можно принимать у себя гостей-иностранцев?

Судя по недоверчивому, а вместе с тем и непонимающему выражению ее лица, священник понял одно — она считает его сумасшедшим. Тотчас же Гермоген со всех ног побежал за гостем, и ухватил его за рукав. Когда тот обернулся к нему, священник увидел перед собой озадаченное лицо английского джентльмена.

— Щто слущилос? Кто ви? — искренне удивлялся англичанин.

Не растерявшись, Гермоген сделал первое, что пришло ему в голову — осенил того крестным знамением. Судя по тому, что англичанин никуда не исчез, продолжая все так же озадаченно глядеть на священника, тот сделал закономерный вывод — он сходит с ума. В ужасе оглянувшись на Варвару, а затем снова посмотрев на англичанина, он буркнул себе под нос:

— Прошу прощения.

Недолго думая, Гермоген поспешил скрыться. Если он на самом деле сходит с ума, то он опасен для окружающих, и для Варвары в том числе. А что, если она вовсе не ведьма, и ему все случившееся лишь почудилось? От таких мыслей ему лучше не становилось.

Сидя дома в полузабытьи, он надеялся что кто-нибудь придет к нему, и поможет справиться с нахлынувшей печалью. Варвара словно бы издевалась над ним своими поступками и действиями. Он все больше понимал, что любит ее, и как бы ни старался, не отпустил бы от себя несмотря ни на какие запреты.

— Ведьма и священник, — проговорил вошедший в его келью настоятель. Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на измученное лицо Гермогена.