Искушение архангела Гройса - [47]

Вскоре я сидел в автобусе, небольшом, но вентилируемом. С большой фотографией стада зубров сбоку на стенке. С телефонами, адресами турагенств. Маленькая экскурсоводша Светлана в пестреньком платьице напоминала знакомую проститутку из моей молодости. Та была абсолютно неинтересна физически из-за отсутствия тела, чахлости души и разума, но в нужный момент могла занять денег или достать выпивку в ночное время.

Мы ехали по лесу, который после Нарочанского края не производил на меня ни малейшего впечатления, слушали речь Светланы, усиленную динамиками.

– С той стороны мы видим березу, на которой имеется небольшой нарост. По форме он напоминает голову старого матерого зубра в профиль. Такие наросты на деревьях называют капами. Нарост появляется по разным причинам…

Я подумал, что экскурсия по Амстердаму была бы мне, пожалуй, более интересна. Живую природу я любил, но сам стал за последние годы лесным человеком, а подобную информацию в избытке получал от Рогнеды, когда заходил к ней в дендросад.

– Под сенью этих дубрав охотились польские короли, российские императоры, советская партийная элита…

– А теперь этот лес принадлежит нам, – сказала немолодая женщина, сидевшая у окна через проход. – Хорошо, что Сталин оставил нам половину этой Пущи. Ведь хотел отдать все полякам. Думал, Союз от этого не обеднеет. Ему объяснили, и он создал здесь заповедник. Теперь это достояние Беларуси. Символ национального государства.

– Заповеднику «Беловежская Пуща» шестьсот лет, – сказал я дружелюбно. – А раньше здесь жили ятвяги, приносившие кровавые жертвы камням и деревьям. Мы должны восстановить этот древний обычай.

– Я видела их в Музее природы, – отозвалась женщина. – Грязные, в шкурах. Бороды, растрепанные волосы. Какие-то несуразные шалаши. Вы знаете, макет императора Николая Второго произвел на меня более приятное впечатление. Такой интеллигентный взгляд, манеры, хорошо подобранный синий костюм. Вы, надеюсь, заходили в краеведческий? Наш последний царь любил Пущу, и за это мы теперь любим его. Это единственная скульптура императора на территории СНГ, – добавила она со значением. – Нигде такой нет, даже в Санкт-Петербурге.

– Обязательно схожу посмотреть.

Мы покатались по лесу, сделали остановку на Царском мосту с восстановленными чугунными двуглавыми орлами на перилах, переглянулись с дамой, взглядами подчеркивая свое уважение к трону. В основном смотрели на диковинные деревья: сдвоенные и строенные, расщепленные грозой или просто очень старые и большие. Помню долгий монолог Светочки про черную ольху. На Лядском озере зачем-то остановились опять. Я сорвал большой боровик у края дороги, за что получил возмущенное замечание экскурсовода.

– Вы нарушаете экологический баланс. Здесь ничего нельзя трогать!

– Извините, не знал, – ответил я девушке и воткнул гриб на место.

Обниматься с вековым дубом я не пошел, экологическая тематика мне надоела.

– Когда-то леса, подобные Беловежской Пуще, покрывали всю Европу, но там в процессе развития цивилизации они были полностью вырублены. Теперь зеленая жемчужина Европы, ее легкие, по праву остались у нас. Наиболее представительный и крупный участок старого реликтового леса.

Меня заинтересовала информация о пешеходно-велосипедной границе в Белом Ляске и о заставе имени пограничника Кофанова. В Евросоюзе делать мне было нечего, но возможность сходить в Польшу и до шести часов вечера вернуться назад показалась мне забавной.

Резиденцию мы увидели издалека, туристов к ней не подпускали. Домик с башенкой, что-то от провинциальной обсерватории, если таковые бывают. Несколько коттеджей поменьше.

Я видел, как от КПП на въезде в Вискули отделился пограничник, подошел к нам, козырнул экскурсоводу. Поднявшись в автобус, зычно выкрикнул мою фамилию. Такой-то и такой-то здесь? Я поднялся и без слов передал ему сумку, привезенную из Нарочи. Он пожал мне руку, пожелал здоровья. Вскоре мы были у вольеров с животными, смотреть на которых я привык через прицел карабина. Я походил вдоль ограды, разглядывая оленей, зубров и кабанов. И направился в ресторацию для прощального обеда. Больше там мне делать было нечего.

28. Святая Лола

– К вам можно? – Официантка привела ко мне за столик молодую брюнетку и, не дожидаясь ответа, посадила напротив. – У нас сегодня аншлаг. Много туристических групп. Даже немцы приехали.

– Если суп принесете, то можно, – ответил я. – Ваши немцы уже едят суп. Вы принесите им горохового супа. Они любят.

Я протянул ей пепельницу, забитую чужими окурками.

– Я просил куриный бульон с пирожком.

Я увлекся салатом оливье, пока не обнаружил, что соседка на меня смотрит.

– Кажется, я вас знаю, – сказала девушка. – Вы напоминаете мне одного человека, которого я знала давным-давно.

Передо мной сидела Святая Лола. Я узнал бы ее из миллиона девиц, несмотря на буйную неразборчивую молодость. Главное событие юности. Светлый образ. Легкое дыхание. Когда мне было плохо и я не знал, как жить дальше, она являлась мне во снах в образе инопланетной Девы Марии или красавицы Рейчел из «Бегущего по лезвию бритвы». Она смотрела мне в глаза, и это возвращало мне волю к жизни. Я просыпался с чувством, что приобщился к тайне мироздания. Идеальная женщина. Я хотел видеть ее идеальной женщиной.