Искатели сокровищ - [17]

Мы решили, что надо что-нибудь сделать, чтобы пробудить Ноэля от того отчаяния, в которое герои обычно впадают в случае неудачи. К тому же у нас и деньги все вышли. Фунт и восемь шиллингов, которые мы добыли на счастливой охоте, не могут восстановить пришедший в упадок Дом Предков (во всяком случае, восстановить его надолго). К тому же у папы как раз был день рождения, и мы почти все истратили на подарки. Мы купили ему пресс-папье (стеклянный пирожок) у которого внизу была нарисована Льюисхэмская церковь; промокательную бумагу, коробочку засахаренных фруктов и подставку для ручек из слоновой кости: если заглянуть в нее через отверстие сверху, на дне можно разглядеть изображение парка Гринвич. Папа страшно обрадовался и удивился, а еще больше он удивился, когда узнал, как Ноэль и Освальд заработали эти деньги. А весь остаток денег мы потратили пятого ноября на хлопушки: мы купили шесть огненных колес и четыре ракеты, две свечки — зеленую и красную; бурак за шесть пенсов, две римские свечи, по шиллингу, итальянскую огненную струю, волшебный фонтан и карусель, которая стоила целых восемнадцать пенсов, но вполне оправдала эти расходы.

А вот шутихи и маленькие хлопушки покупать не стоит. Конечно, они дешевы, и первые две-три дюжины идут легко, но все-таки они успевают здорово надоесть, прежде чем изведешь всю кучу на шесть пенсов. Если б их можно было бросить в огонь, тогда другое дело, но кто ж такое разрешит.

Когда в доме полно хлопушек, дождаться вечера ой как трудно, и мы бы, наверное, запустили их прямо с утра, тем более что день был очень пасмурный, но папа пообещал, что присоединится к нам в восемь часов, после того, как он пообедает, а обижать его мы не хотели.

Итак, у нас накопилось уже три причины, почему нам следовало попробовать тот способ, который Г. О. предложил для восстановления пришедшего в упадок Дома Предков, но была у нас и четвертая причина, самая главная. Как вы помните, Дора говорила, что разбойниками быть нехорошо, но на пятое ноября она как раз уехала к своей крестной в Струд, в Глочестер. Мы решили, что стать разбойниками нам надо как раз на то время, пока ее нет, поскольку больше никто не считал, что это так уж плохо. И мы решили во что бы то ни стало попробовать.

Мы собрали военный совет и подробно проработали весь план. Г. О. стал капитаном, поскольку идея принадлежала ему; Освальд был лейтенантом — по-моему, он поступил по справедливости, позволив Г. О. стать капитаном, но, как-никак, после Доры Освальд — самый старший.

План был таков: мы все отправляемся в парк. Дом наш стоит на Льюисхэм роуд, и это совсем недалеко от парка, если пройти мимо кондитерской, через сады больницы и повернуть сперва налево, а потом направо. Так можно сразу выйти на тот холм, где за железной оградой стоят пушки, и летом по вторникам вечерами играет оркестр.

Там мы должны были засесть в кустах и поджидать ничего не подозревающих путешественников. Когда путник приблизится к нам, мы велим ему сдаться, притащим его домой и бросим в самую глубокую темницу в подземелье нашего замка; закуем его в цепи и потребуем выкуп с его друзей. Может быть, вы полагаете, что цепей у нас не было, но тут вы ошибаетесь: пока Дом наших Предков не пришел в упадок, мы держали двух собак, которые сидели во дворе на цепи.

Мы вышли довольно поздно после обеда, поскольку мы полагали, что сумерки лучше подходят для засады. Сгустился туман, мы довольно долго просидели в кустах, но все путники были или взрослыми, или приютскими детьми. Со взрослыми, тем более незнакомыми, связываться не стоило, а требовать выкупа с родственников этих бедных детишек не станет ни один настоящий бандит.

Как я уже говорил, было Пятое Ноября. Именно поэтому нам и удалось в конце концов поиграть в разбойников, поскольку в другой день наш ни о чем не подозревающий путник не попался бы нам в руки и даже не вышел бы из дому: ему не разрешали уходить, потому что он был простужен. Но он удрал, чтобы посмотреть, как будут жечь чучело Гая Фокса, и он даже не надел пальто или куртку, хотя день был очень сырой и уже вечерело, так что он сам виноват.

Мы уже хотели возвращаться домой к чаю, когда заприметили его. Он бежал за чучелом Гая Фокса через всю деревню (почему-то Блэкхит называют деревней) и теперь возвращался, едва волоча ноги и громко чихая.

— Тш-ш — я вижу запоздалого путника! — прошептал Освальд.

— Завяжите лошадям морды и взведите курки ваших пистолетов! — прошептала Алиса. Она всегда играет, как будто она тоже мальчишка, и Элайза даже постригла ей волосы покороче. Элайзу нетрудно уговорить сделать что-нибудь, как нам нравится.

— Подкрадемся и схватим его! — предложил Ноэль. — Тьма окутала нас: наши деяния укрыты от людского глаза.

Мы выскочили из засады и окружили ни о чем не подозревающего путника. То был Альберт, который живет в соседнем доме, и он сперва даже испугался, пока не разглядел нас.

— Сдавайся! — грозным голосом произнес Освальд, хватая за руку ни о чем не подозревающего путника. Альберт, который живет по соседству, сказал: — Ладно, ладно, я сдаюсь, нечего выворачивать мне руку!