— Эскорт-услуги — это эскорт-услуги.
— А-а, — протянул Чайкин.
Видя полное непонимание в его глазах, женщина-капитан уточнила:
— Их нанимают, чтобы сопровождать клиентов на всяких важных мероприятиях. Как свиту, для создания приятного впечатления.
— То есть они не это?
— Нет, не это. Хотя, конечно, всякое бывает, но это исключение из правил.
— Значит, Мардасов нанял ее в качестве эскорта и настоял на этом… исключении из правил? — спросил Чайкин.
— Там это написано? — капитанша кивнула на раскрытое дело, которое Чайкин держал в руках.
— Нет, — сказал Чайкин. — Но мог же, а?
— Лейтенант! Ты это меня спрашиваешь?
— Ну да.
— Я тебе что тут, справочное бюро? Поезжай на ту фирму, которая эскорт-услуги предоставляет, и сам спроси.
— Ага! — обрадованно согласился Чайкин. — Спасибо, так и сделаю.
— Давай-давай, если времени не жалко.
— А что, думаете, бесполезно?
В ответ капитанша только пожала плечами.
— Нуда, — пробормотал Чайкин, — «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой».
— Чего?
— Ничего, это я так — рефлексирую.
— Знаешь что! Иди-ка ты в другом месте рефлексируй, извращенец! — рявкнула капитанша, отбирая у него дело.
Офис компании «Омар» располагался на двадцать первом этаже одной из высоток «Москва-сити». В приемной Завадского встретила скучающая секретарша и сразу сообщила, что никого из руководства нет, когда будут, она не в курсе, так что никакие заказы не принимаются.
— Приходите через неделю, — сказала она.
— А через неделю все будут на месте? — ехидно поинтересовался Завадский.
Секретарша пожала плечами, на мгновение задумавшись.
— Не знаю, — наконец изрекла она. — Мне сказали всем так говорить.
— Но я не все, — сказал Завадский.
— А кто вы? — выпучив на него непонимающие глаза, спросила секретарша.
— Вас как зовут?
— Надежда Хомякова.
— Вот что, Надежда. Хомякова, мне нужно задать вам несколько вопросов, — сказал Завадский и раскрыл у нее перед носом удостоверение.
— Это, типа, полиция, что ли?
— Типа того.
— Правда, что ли? Прикольно!
— Прикольно будет, когда вы мне ответите на вопросы.
— Спрашивайте, — с готовностью заявила секретарша.
— А мы можем поговорить в более укромном месте?
— В смысле? — вскинулась Надежда Хомякова, распахнув свои огромные глаза с длиннющими наращенными ресницами, видимо, услышав в его вопросе что-то непристойное.
— Ну, есть у вас тут какая-нибудь переговорная?
— Есть…
— Ну так…
— А как я уйду-то отсюда? Вдруг придет кто?
— Но вы же сами говорите: никого нет, никого не принимают.
— Ну да.
— Так напечатайте объявление и приклейте на входе, а дверь на замок закройте.
— А чо, можно так?
— Нужно, — усталым голосом произнес Завадский, а про себя — подумал: «И за что только таких на работу берут?»
Тр-р-р-р!
Он вздрогнул от этого треска и заглянул за стойку посмотреть, что явилось причиной странного звука. Оказалось, секретарша просто печатала. Но с такой невероятной скоростью, что Завадский невольно залюбовался и сразу понял, за что ее взяли на работу.
— Готово! — радостно объявила Надежда Хомякова, снимая с принтера распечатанный лист. — А если кто из наших придет?
— Увидит объявление и уйдет.
— А если кто захочет выйти?
— Так у вас есть кто-то в офисе?
— Нуда, человек десять сегодня пришли.
— Вы же говорили, что нет никого.
— Так они и есть никто — компьютерщики, бухгалтеры да кто-то из отдела кадров. Они ж бизнесом-то не занимаются.
— Понятно, — выдохнул Завадский. — Тогда оставьте дверь открытой. У вас же тут камеры есть, авось никто не вломится и ничего не украдет.
Надежда Хомякова с доводами капитана Завадского согласилась, но сумочку все же прихватила с собой.
— Вы давно здесь работаете? — спросил Завадский, когда они расположились в небольшой, отделанной деревом переговорной комнате.
— Давно, — ответила Надежда. — Два месяца уже.
— Два месяца? — переспросил Завадский.
— Ну да.
— А до вас кто работал?
— Ой, я не знаю.
— Как так?
— Да я ее не видела. Я когда пришла, тут никого не было. То ли уволили ее, то ли сама ушла. Я толком не знаю.
— А как ее звали, помните?
— А оно мне надо? Хватит того, что я всех, кто тут работает, знаю, по именам и фамилиям помню. И по отчествам тоже. И еще всякое такое. А дни рождения у меня в календаре записаны.
— То есть вы все про всех знаете?
— А то!
— Значит, вы всегда в курсе, если у кого-то случается адюльтер?
— В смысле? — Она снова распахнула глаза так, что они стали вдвое больше.
— Ну, типа, у кого с кем какие отношения.
— Вы про Мардасова и Фрайман, что ли?
«Умничка!» — подумал Завадский, но, прикинувшись дурачком, в тон Надежде Хомяковой спросил:
— А что с ними?
— Ну как же! — воскликнула секретарша. — Об этом весь офис знает. — Она на мгновение задумалась, уставившись на Завадского. — Ах, ну да! Вы же у нас не… В общем, Олег Игоревич и Фрайман… ну, не он, конечно, а она, его жена, как ее… Ольга, кажется. Она у нас в бухгалтерии работала… Он, кстати, тоже бухгалтер, муж ее, только главный. И сейчас еще, пока не… Короче, Олег Игоревич стал к ней это самое, а она сначала ничего, а потом, говорят, ой-ей-ей. Тут все, конечно, узнали, ну и ей пришлось того…
— Простите, чего «того»? — перебил ее Завадский.
