Искандер-наме - [35]

Без подсчета казны им вручил государь.

В путь отправив чету, всем вождям своим сряду

Дал за трудный поход он большую награду.

Сговорившись о дани, могучий Кинтал

В ожерелье, в венце в свой предел поспешал.

Он, вернувшись в свой город, не знавший урона,

Вновь обрадован был всем величием трона.

Он, признав, что всевластен в миру Искендер,

Каждый год возглашал на пиру: «Искендер!»

А румиец, чьему мы дивились величью,

То за чашей сидел, то гонялся за дичью.

Он в тени тополей, он под листьями ив

Слушал най, к сладкой чаше уста приложив.

Славя солнечный свет, ликовал он душою

И, ликуя, вино пил с отрадой большою.

Счастье, юность и царство! Ну кто ж от души

Не сказал бы счастливцу: к усладам спеши!

КНИГА II ИКБАЛ-НАМЕ (КНИГА О СЧАСТЬЕ)

НАЧАЛО ПОВЕСТВОВАНИЯ

Лишь мудрейший из греков пришел в свой рудник, — —

Ряд вот этих каменьев пред нами возник:

Искендер, целый мир обошедший походом,

Войском взвихривший пыль подо всем небосводом,

Прибыл в древний свой край из далеких земель

И овеял сияньем свою колыбель.

Царь услады забыл и, по слову преданья,

Стал искать он учителя, полного знанья.

И все небо постиг он, исполненный сил,

И в узилище тайны врата он открыл.

Он искал руководства в забытых указах,

В пехлевийских, дорийских и греческих сказах

И в парсийских строках о Хосроях, года

В его памяти лившихся, словно вода.

И к наречиям чуждым влеклась его дума,

И к юнанским речам и к сказаниям Рума.

Царь велел мудрецам всю премудрость облечь,

 Совершив перевод, в ионийскую речь.

Всюду брал он жемчужины знанья, — и вскоре

Совокупность жемчужин составила море.

А когда ценным волнам не стало числа,

Их гряда из румийской земли потекла.

И в единственный клад все замкнул он познанье, —

В «Мироведенья книгу>, сердцам в назиданье.

Тайный свод сил духовных им также был дан.

Этой силой живет и поныне Юнан.

«Искендера походы» — вот то, чем навеки

Смогут в воск обратить все железное греки.

И в семи небосводов потайную суть

С этой книгою греки смогли заглянуть.

Но из прошлых жемчужин в подлунной пустыне

Одного Антиоха находим мы ныне.

Так вот новое — все, что звучит нам досель, —

Создал в книгах своих покровитель земель.

И когда, чтивший званье все боле и боле,

Царь воссел на великом, всесветном престоле,

Мудрецам он промолвил в назначенный час:

«Мудрецов изречения радуют нас.

Да забыть им о зависти — горестном чувстве!

Важно первым быть в знании или в искусстве!

Много в мире достоинств, что выше всего,

Но превыше их всех — лишь одно мастерство».

И с тех пор повелось при царе Искендере:

Только знающий муж в полной славится мере.

Государь вел к познанию свой караван.

Вслед за ним царедворцев направился стан.

К полным знанья мужам шли придворные, чтобы

Воспринять всю премудрость великой учебы, —

И по воле царя, почитавшего ум,

Был прославлен Юнан и прославился Рум.

И страницы Юнана закрылись, и время

Протекло, — все же славится мудрое племя.

Хоть приемный шатер до созвездий взмывал,

Все в молельне своей государь пребывал.

Вся из кожи козлиной молельня темнела,

Золотых и серебряных скреп не имела.

Весь шалаш был из ивовых прутьев; для ног

Не ковер в нем лежал, — только белый песок.

Бытием истомясь, отведя его сети,

Здесь, в молельне, Владыка не думал о свете.

Тут снимал он венец, также пояс царей,

Чтоб служения пояс надеть поскорей.

К лику светлой земли наклонялся он ликом

И, склоняясь, вздыхал он в смиренье великом.

Благодарность воздав за былое, у сил

Неземных он в грядущем помоги просил.

Мнил он делом творца все, что было дотоле,

А не делом своей побеждающей воли.

Прославлял он, как видишь, немало творца.

И моленье его достигало творца.

Лишь моления тех, что исполнены скверны,

Ввысь восходят напрасно дорогой неверной.

Если бога молящий покорен и чист, —

Путь мольбы его скор, и открыт, и лучист.

Овладел Искендер величайшей державой,

Славясь мудрым правленьем и верою правой.

Не сродни был он тем, что на буйном пиру,

Силы зла не узрев, не стремились к добру.

След насилья он стер. Под огнем поднебесья

Царь удерживал в мире покой равновесья.

И дитя и вдова, правосудья взыскав,

Поспешали к царю, зная царский устав.

Столько было добра в его праведном лике,

Что все семь поясов подчинились Владыке.

К людям знанья он шел для познания дел,

Ипознаньем весь мир получил он в удел.

Как бы иначе турок румийского края

Взял индийский престол и корону Китая?

Да! Куда бы ни шел он, подобный горе, —

Шесть разделов имелось на царском дворе:

Были тысячи мощных, владевших мечами,

Что поспорить с любыми могли силачами;

Были здесь колдуны, — было множество тут

Тех, которыми мог быть распутан Харут;

Были здесь краснобаи, чья хитрая сила

Похищала сиянье дневного светила;

И толпа многомудрых ученых была.

Не пытайся их счесть, — не найти им числа;

Были светлые старцы, что в ночь перед битвой

К звездам очи вздымали с горячей молитвой;

Были здесь и пророки. Прославленный ряд

Этих сил проникал в каждый царский отряд.

И в нелегких делах, не идя наудачу,

Чтобы легче решить непростую задачу,

Царь, построив ряды из шести этих сил,

У шести этих ратей помоги просил,

И они, облегчая цареву дорогу,

Искендеру давали большую помогу.

И развеять могли они ужасы мглы,

И распутать умели тугие узлы.

По предвиденью старцев, по воле созвездий,