Искандер-наме - [23]

За него мы и души свои отдадим.

Верим в суд Повелителя строгий и правый,

Но хранить мы хотим наши старые нравы».

Искендер замолчал, их услышав ответ.

Бесполезно, решил он, давать им совет.

Попросил мудреца всем дававший помогу,

Чтоб ему он помог, чтоб навел на дорогу:

«Те, чьи косы, как цепи, чей сладостен лик,

Соблазняют, и яд их соблазна велик:

Гибнет взор, созерцающий эту усладу,

Как ночной мотылек, увидавший лампаду.

Что нам сделать, чтоб стали стыдливей они,

Чтобы скрыли свой лик? Дай совет, осени».

И познавший людей молвил шаху: «Внимаю

Мудрой речи твоей, твой приказ принимаю.

Здесь, в одной из равнин, талисман я создам,

Сказ о нем пронесется по всем городам.

Сотни жен, проходящих равниною тою,

От него отойдут, прикрываясь фатою.

Только надо, чтоб шах побыл в той стороне

И велел предоставить все нужное мне».

Взявши силой и с помощью золота, вскоре

Все добыл государь, — и на вольном просторе

Муж, в пределах искусства достигший всего,

Стал трудиться, являя свое мастерство.

Он иссек, всех привлекши к безлюдному месту,

Из прекрасного черного камня невесту.

Он чадрой беломраморной скрыл ее лик, —

Словно свежий жасмин над агатом возник.

И все жены, узрев, что всех жен она строже,

Устыдясь, прикрывали лицо свое тоже.

И, накинув покровы на сумрак волос,

Укрывали с лицом и сплетение кос.

Так имевший от счастья немало подачек

Укрываться заставил прекрасных кыпчачек.

Царь сказал мудрецу, — так он был поражен: —

«Изменил ты весь навык столь каменных жен,

Ничего не добился я царским приказом,

А твой камень в рассудок приводит их разом».

Был ответ: «Государь! Мудрых небо хранит.

Сердце женщин кыпчакских — суровый гранит.

Пусть их грудь — серебро, а ланиты, что пламень,

Их привлек мой кумир, потому что он камень.

Видят жены, что идол суров, недвижим,

И смягчаются в трепете сердцем своим:

Если каменный идол боится позора

И ланиты прикрыл от нескромного взора,

Как же им не укрыться от чуждых очей,

Чтобы взор на пути не смущал их ничей!

Есть и тайна, которою действует идол,

Но ее, государь, и тебе я б не выдал!»

Изваяньем таинственным, в годах былых,

Был опущен покров на красавиц степных.

И теперь в тех степях, за их сизым туманом,

С неповерженным встретишься ты талисманом.

Вкруг него твой увидит дивящийся взор

Древки стрел, словно травы у сонных озер.

Но хоть стрелам, разящим орлов, нету счета, —

Здесь увидишь орлов, шум услышишь их взлета.

И приходит кыпчаков сюда племена,

И пред идолом гнется кыпчаков спина.

Пеший путник прядет или явится конный, — —

Покоряет любого кумир их исконный.

Всадник медлит пред ним и, коня придержав,

Он стрелу, наклоняясь, вонзает меж трав.

Знает каждый пастух, мимо гонящий стадо,

Что оставить овцу перед идолом надо.

И на эту овцу из блистающей мглы

Раскаленных небес ниспадают орлы.

И когтей устрашаясь булатных орлиных,

Ищут многие путь лишь в окрестных долинах.

Посмотри ж, как, творя из гранитной скалы,

Я запутал узлы и распутал узлы.

ПРИБЫТИЕ ИСКЕНДЕРА В ОБЛАСТЬ РУСОВ

Дай мне, кравчий, невесту с прикрытым лицом,

Если брачным невеста пленилась венцом.

И, ладони омыв, я, изнывший в разлуке,

К этой деве смогу протянуть свои руки.

* * *

Снова в сад мой влетел соловей. Посмотри;

Вновь на яркий мой свет прилетела пери.

Облик светлой пери все ясней, все яснее,

Я же тающим призраком стал перед нею.

В руднике Аримана, где проблеска нет,

Я, блуждавший во мраке, достал самоцвет.

Слава мудрым, изрывшим суровые недра,

Чтобы золото дать нам рукой своей щедрой!

* * *

Тот, чья речь о царе от неправды чиста,

Поясняя нам все, раскрывает уста:

Мудрый муж, получив от царя указанье

Твердый камень размять и явить изваянье,

Все сердца победив и прельстивши навек,

Драгоценную деву из камня иссек;

Так размерно она свой покров извивала,

Что тюрчанки желали ее покрывала.

И когда ликотворец свой создал кумир,

Дальше тронулся царь, побеждающий мир.

Раздавая дары, хоть спешил он все дале,

Он стоял по неделе на каждом привале.

Вот последний привал… Скоро встретится рус.

Каждый лев близкой схватки почувствовал вкус.

И вблизи от воды, на широком просторе

Стан притих… Ночь пришла в многозвездном уборе.

Все — и царь и бойцы, утомившись в пути,

На лугу этом отдых смогли обрести.

Весь простор был украшен приютом царевым,

К звездам влекся шатер многозвездным покровом.

Мир стал пышным павлином от румских знамен,

К стану русов был царский шатер обращен.

Стало ведомо русам, воинственным, смелым,

Что пришел румский царь к их обширным пределам.

С ним войска, что страшны, как судьбы приговор,

И пугают гранит многоярусных гор.

Он идет, силачей в своем войске имея,

Чьи мечи, словно зубы всесильного змея,

И арканщиков мощных, которым дана

Злая сила любого повергнуть слона,

И гулямов, что так в ратоборстве умелы,

Что в один волосок мечут многие стрелы.

Это — царь Искендер, и свиреп он и смел!

В сердце мира стрелой он ударить сумел.

Не войска он приводит: с ним тронулись горы,

Под которыми стонут земные просторы.

Он приводит грозящих угрозой расплат

Двести страшных слонов, облаченных в булат.

Степь слонами полна и досхехами смелых,

Покоряющих страны бойцов слонотелых.

И   когда предводитель всех русов — Кинтал

Пред веленьями звезд неизбежными встал,

Он семи племенам быть в указанном месте