Искандер-наме - [13]

За добро — сто деяний свершу благодатных.

Накажу за неправду деяний былых,

Обласкаю всех тех, кто раскается в них.

Если враг зашумит, — быстро смолкнет он снова;

Если ж он промолчит, — не скажу я ни слова.

Лишь основа добра для меня дорога,

Если явится зло, то оно — от врага.

Все просеять хочу через разума сито,

Чтоб одно только благо мной было добыто.

Колесо водяное боится ль труда?

Им чистейшая людям дается вода.

Все, что меч мой нашел, все, что взял он на свете,

Настигает удар моей хлещущей плети.

Не успел еще меч всю страну одолеть,

Как уже ударяет разумная плеть.

Для того я взошел на престола ступени,

Чтоб упавших поднять, их заслышавши пени.

Я и солнце и туча. Таков я всегда.

В левой длани — огонь, в правой длани — вода.

Вражьи скалы прожгу: было так не однажды.

Если ж встречу посевы, — спасу их от жажды.

Я не сам к вам из Рума явился в Иран, —

Был мне должный указ вседержателем дан,

Чтоб ключи подобрал я к познанию, чтобы

Отделил я от истины плевелы злобы,

Чтоб соратникам правды я поднял чело,

На приспешников лжи чтоб обрушил я зло.

Нищету я смету. Отгоню от лазури,

Чтоб не гасли светильники, лютые бури,

Я восставлю дома, их от бед оградив.

Станет ангелом каждый мной встреченный див.

Справедливость взнесу кипарисом. Охрана

Будет всем. Дерзкий сокол не схватит фазана.

Волк уснет меж ягнят, свою злость одолев,

И не тронет онагров смирившийся лев.

Злых к добру устремлю. От деяния злого

Отведу в темный час человека благого.

Тех людей, что поднять столь высоко я смог,

Не склоню уже больше у чьих-либо ног.

Если сердце терзаю я недругу злому, —

Все ж его на терзанье не дам я другому.

Никого не извел я, подсыпавши яд.

Бью открыто. Цари ничего не таят.

Никого не учил я неистовству гнева.

Без нужды ничьего не сжигал я посева

Если сам я кого-то сломлю, то и сам

Исцелю. Мною найден целебный бальзам.

Если боль я вселю в чье-то смертное око,

То лечебный состав у меня недалеко.

Да поможет создатель мне в трудных делах!

Да вселит в дурноглазых смиренье и страх!»

ПОВЕСТВОВАНИЕ О НУШАБЕ

Дай мне, кравчий, вина, что во мраке ночей

Укрепляет наш дух, словно чистый ручей!

Я сгораю, ведь скорби во мне преизбыток.

Научился я пить твой отрадный напиток.

* * *

Так прекрасна Берда, что январь, как и май,

Для пределов ее — расцветающий рай.

Там на взгорьях в июле раздолье для лилий.

Там весну ветерки даже осенью длили.

Там меж рощ благовонных снует ветерок,

Их Кура огибает, как райский поток.

Там земля плодородней долины Эдема.

«Белый сад» переполнен цветами Ирема.

Там кишащий фазанами дивно красив

Темный строй кипарисов и мускусных ив.

Там земля пеленою зеленой и чистой

Призывает к покою под зеленью мглистой.

Там в богатых лугах и под сенью дубрав

Круглый год благовонье живительных трав.

Там все птицы краев этих теплых. Ну, что же…

Молока хочешь птичьего? Там оно — тоже.

Там дождем золотым нивам зреющим дан

Отблеск золота, блещут они, как шафран.

Кто бродил там с отрадой по благостным травам,

Тот печален земных не поддастся отравам.

Но Берда ниспровергнута. Ветра рука

Унесла из нее и парчу и шелка.

В ней осыпались розы, пылавшие ало,

В ней не стало нарциссов, гранатов не стало.

Устремись к ее рощам, войдя в ее дол,

Ты бы только щепу да потоки нашел.

Или травы, что здесь в златоцветах блистали,

Из зерна справедливости древле взрастали?

Если правда здесь вновь утвердится, — красив

Снова станет узор здешних пастбищ и нив.

Да, коль шах обратит взор свой к этому лону,

Вновь он даст украшения древнему трону.

Этот край прозывался Харумом, потом.

Был Бердою учителем назван, и в нем,

Породившем прославленных мощное племя,

Много кладов укрыло поспешное время.

Где цвело столько роз, взор людской утоля?

Где еще столько кладов укрыла земля?

* * *

Там поведал мудрец, клады слов разбирая,

Воцарилась в стране, что прекраснее рая,

Нушабе. За отрадною чашей вина

Круглый год, веселясь, проводила она.

Непорочной газелью бродя по долинам,

Красотою была она схожа с павлином.

И была она, славой сияя большой,

Что мудрец, — благонравъем, что ангел — душой.

Ровно тысяча дев с ней была. И их лица

Окружали ее, словно лун вереница.

Тридцать тысяч гулямов служило при ней,

Все имели они быстроногих коней.

Но мужам был заказан предел ее крова:

В свой дворец не впустила б она и родного.

Только жены вели ее царства дела,

И к мужам благосклонной она не была.

Все советницы были разумны, — к чему же

Было им помышлять о каком-либо муже?

А гулямы, которыми край был храним,

Проживали в уделах, назначенных им.

Даже к тени дворца иль дворцовой ограды

Не посмели б они устремить свои взгляды.

Но приказ Нушабе исполняя любой,

За нее они всюду вступили бы в бой.

Царь, приведший войска к этим нивам и водам,

Воздвигая шатер, что был схож с небосводом,

Увидал и луга и безмерный посев,

И спросил, всю окрестность сию оглядев:

«Кто в раю этом правит? Каким властелином

Безмятежность дана этим светлым долинам?»

Отвечали царю: «Все, что в этой стране,

Вручено небесами прекрасной жене.

Разум зоркой владычицы с мудростью дружен.

А по крови она чище лучших жемчужин.

Сердце чистой — прозрачный, благой водоем.

И печется она о народе своем.

Много мужества в ней. Древней былью повеяв,

Говорит ее храбрость о доблести Кеев.