Исходный рубеж - [6]

— Роман — метнись за монтировкой. А ты иди глянь, дома ли хозяева.

Бабаев стиснул зубы, но подчинился. Ублюдок взаправду мог разрушить не только карьеру, но и жизнь. Люди легко поверили бы сержанту, застрели он бандита, наркомана, агрессивного алкаша с ножом. Тогда все ограничилось бы парой строк в местных СМИ — и концы в воду. Но если фотографии лисички попадут в сеть — Артура сожрут с потрохами. Никто не поверит в несчастный случай, или в то, что наряженная девушка зверски напала на представителя власти.

Сначала пойдет волна на городских сайтах, оттуда выльется в «большой» интернет, там ее подхватят желтушные издания и раздуют такого слона, что проще и быстрее будет застрелиться. Доверие к полиции и так ниже плинтуса, а тут — отличный повод стравить напряжение, выставив Бабаева громоотводом. А если Никаноровская крыша подсуетится — то катастрофы не избежать. Всеобщее порицание, показательный процесс, крайне строгий приговор — вплоть до пожизненного — и несмываемый позор. А ведь в милиции служили и дед, и отец — оба вышли на пенсию с почетом, уважением и чистыми послужными списками.

Будь, что будет. Сержант вздохнул и подошел к окованным двустворчатым воротам трехметровой высоты. Сложно представить, для чего нужные такие дверки — для защиты от бульдозера? Тогда почему огромные окна забраны обычными витражами — плюнь и все рассыплется. Ничего не понятно, но в особенностях здания разбираться и не приказывали. Грубо говоря, Бабаева послали стоять на шухере — как малолетнего шестерку. Ну, ничего… рано или поздно правда всплывет, и справедливость восторжествует. Не стоит нарываться на офицера с идеальной репутацией, когда сам по уши в пушку.

Нависшая громада внушала страх, но опасения за судьбу ощутимо перевешивали. Сержант потянулся к массивному кольцу в одной из двух драконьих голов, взирающих на посетителя рубинами в глазницах. Одна такая ручка, вырезанная с лазерной точностью, с детально выгравированными чешуйками и клыками, стоила больше, чем полицейский заработал за все время службы. В Усть-Ярогорске что, нефтяной магнат решил поселиться? Получше места не нашел?

Но не успел Артур коснуться отдающего теплом золота, точно внутри фигур тлели угли, как за спиной громко щелкнуло, треснуло и раздался вопль продажного мента. Обернувшись, Бабаев застал старшего сидящим на заднице и прижимающим ладонь к груди. Монтировка валялась метрах в трех на земле, на мраморной плите не осталось ни скола, ни царапины.

— Что случилось? — сержант коснулся кобуры и завертел фонариком, но не заметил никого, кроме обомлевшего от ужаса рядового.

— Током… — Никаноров зашипел и поморщился, — жахнуло.

— Током? — брови сами собой поползли на лоб. — Под плитой проводка?

— Да хрен знает! Только поддел — и врезало, словно гвозди в розетку сунул. Заррраза… Ты дом проверил?

— Не успел.

— Ну так вперед! Черт с ней, с плиткой. Внутри наверняка есть чем поживиться.

— Ты мародерить что ли собрался?

— А фигли нет? — продажный мент встал, придерживая оцепеневшую конечность под локоть. — Дом ничейный, взялся из ниоткуда. Когда найдем хозяев — им будет не до проверок, все ли на месте. Им самим такую проверку устроят — ввек не забудут. Пошли.

Бабаев продел в кольцо фонарик — пластиковый корпус убережет от электричества — и потянул на себя. Створка чуть скрипнула и замерла. Все попытки открыть дверь ни к чему не привели — копы даже вцепились друг в друга, как в сказке про репку, но все тщетно. Тогда Семену пришла очередная гениальная идея — зацепить ручку тросом и дернуть «бобиком». Уж полноприводный внедорожник точно сломает любые замки и засовы. Приказано — сделано. Пока рядовой возился с крепежом, Артур сел за руль и развернулся, стараясь не думать о том, что участвует, пусть и вынужденно, в серьезном преступлении.

— Жми, — Никаноров скосился в зеркало заднего вида.

Сержант осторожно надавил педаль газа. Трос натянулся до струнного звона, колеса забуксовали, но результат тот же — ворота не шелохнулись.

— Давай с разгона.

— Лопнет, — сквозь зубы процедил водитель. — Или фаркоп сорвет.

— Тебя кто-то спрашивал? — окрысился старший. — Делай, что говорю, если не хочешь сесть.

Сержанта обуяла злоба. В иной ситуации он бы поступил максимально бережно, но теперь чаша терпения переполнилась. Не хватало еще, чтобы какой-то черт помыкал им, как собачонкой. Подкатив почти к самому крыльцу, Бабаев утопил газ в пол. «Пепелац» на полной скорости рванул вперед, трос, как и предполагалось, не выдержал, буксировочный крюк сорвало с креплений, а саму машину тряхнуло так, будто под задним бампером взорвалась граната.

Ни замок, ни засов, ни даже кольцо повредить не удалось. Из чего, блин, они сделаны — из танковой брони? Но неудача Семена не остановила — наоборот, придала решимости и спортивного азарта взять крепость любой ценой. Наплевав на все последствия, старший поднял с земли монтировку и со всей дури швырнул в окно. Миг спустя килограммовый чугунный прут отскочил от разноцветного стекла, как от стальной стены, и насмешливо зазвенел по ступеням.

— Дерьмо… Неплохо обустроились, уроды. С виду — дворец, а по сути — сейф. Ничего, есть у меня пара знакомых медвежатников.