Ипостаси духа: опыт заурядных биографий - [22]
Пелагея находилась в Тюмени, а значит, и не убегала с офицером. Скончалась она в 1922 г.
Благодаря новой архивной находке Ю.Л. Мандрики выяснилась судьба шестого ребенка Петра Алексеевича. В свое время автору этих строк пришлось высказать сомнение в существовании Виктора, имя которого называла внучка Петра Алексеевича Зинаида Романовна в частной беседе[99]. Теперь можно с полной уверенностью утверждать, что был и Виктор – самый младший из внебрачных детей «девицы» Пелагеи Ефимовны Аксариной. Родился он 4 декабря 1915 г., и был усыновлен Петром Алексеевичем спустя чуть более года. В то время как в Петрограде разворачивались эпохальные события, которые перевернули привычный порядок вещей всей страны и в жизни каждого человека, 28 февраля 1917 г. решением Тобольского окружного суда Виктор «Неизвестночей» сын Аксарин стал Виктором Петровичем Городцовым[100].
Теперь мы точно знаем имена всех шестерых детей Петра Алексеевича. Это были Пётр, Роман, Вера, Людмила, Ростислав и Виктор. Роман Петрович Городцов (отец Зинаиды Романовны) принимал участие в сражениях Великой Отечественной войны, был ранен, вернулся домой и скончался вскоре после окончания войны. Младший брат (кто именно из них – Ростислав или Виктор, Зинаида Романовна точно уже не помнила) тоже воевал и после войны остался где-то на Украине. Пётр Петрович был якобы репрессирован в 30-е годы, но его фамилии в «Книге расстрелянных» нет. Но зато уроженец села Тюменевки Ярковского района Уральской области Пётр Петрович Городцов упоминается в мартирологе Саратовской области[101]. Кроме полного совпадения именования, примерного совпадения места рождения, совпадает и год рождения – 1903[102]! Для одного человека слишком много совпадений. Как бы то ни было, достоверно пока известно только то, что именно Пётр Петрович передал материалы, а также, возможно, и библиотеку Петра Алексеевича Тюменскому обществу научного изучения местного края, которые в настоящий момент и хранятся в фондах Тюменского музейного комплекса им. И.Я. Словцова. Сёстры же в своё время разъехались. Одна из них, по воспоминаниям Зинаиды Романовны, вероятно Вера, после войны проживала в Свердловске с дочерью. Судьба Людмилы и вовсе неизвестна. Вот так постепенно связи между братьями и сёстрами прервались, остались легенды.
Негативную роль в умонастроениях П.А. Городцова сыграли события 1906-1907 гг., повлекшие возбуждение против него дисциплинарного следствия и уход с государственной службы. Революционные события 1905–1906 гг. потрясли устои российского общества и значительно усложнили жизнь чиновников. В Сибири эти процессы носили более мягкий характер. В начале 1906 г. по поводу декабрьских событий в Москве Городцов писал, что «революционная волна достигает и наших медвежьих углов, у нас назревают аграрные движения и движения крестьян, выражающих свое недовольство на подати и повинности... Но до сих пор все было, слава богу, сравнительно тихо». Или несколько позднее: «В политическом отношении наш край – стоячее болото. Да это, пожалуй, и к лучшему – удобнее работать»[103].
Всяческие нерегламентированные отношения чиновников с крестьянами вызывали подозрения начальства и пресекались. В одном из писем Городцов рассказал о случае наказания мирового судьи Лещинского только за то, что тот сам прочел и прокомментировал крестьянам Манифест 17 октября 1905 г. Собирательская деятельность Петра Алексеевича, которая к тому времени только начинала набирать темп, также оказалась в зоне пристального внимания руководства и вызвала недовольство[104].
Сам Петр Алексеевич причину отставки видел прежде всего в несоответствии своих идей и воззрений с «бюрократическими требованиями» и «отчасти увлечением литературным трудом». Несоответствие взглядов проявилось при новом губернаторе Н. Гондатти, о котором Городцов отзывается весьма нелестно. Он называет его и «прохвостом», желающим спасти «губернаторские оклады», и «ундер-негодяем», и «потомком итальянца-шарманщика», который стал камергером и генерал-губернатором, который «в своем пашалыке сильнее, чем император Вильгельм II в своей империи». Позже позиция Гондатти вызвала недоумение и известного фольклориста Н.Е. Ончукова. Он искренне удивлялся тому, что Гондатти, сам, будучи человеком, увлеченным научной работой, не смог по достоинству понять и принять увлечение подчиненного. Что это? Неужели примитивное воплощение принципа quot licet jovi, non licet bovi[105]?
По-видимому, Петр Алексеевич каким-то доступным образом сопротивлялся новым административным веяниям. Он пишет о том, что ни разу не наказал ни одного волостного старшину по требованию начальства, заставил «богатое сельское общество» построить здание школы, что, конечно, не могло не вызвать соответствующей реакции.
Пика конфликт достигает осенью 1907 г., когда было возбуждено дисциплинарное дело по обвинению Городцова в служебных оплошностях, в превышении власти, в оскорблении вице-губернатора и общего губернского управления и пр. До выяснения обстоятельств и принятия окончательного решения по делу П.А. был отстранен от должности. Неопределенная ситуация длилась довольно долго и завершилась весной 1908 г. уходом в отставку.
