Иосиф - [55]

Шрифт
Интервал

– Не клюёть, Паша.

– Не могёть быть такого! Кгы-кгы… – Лобачёв не церемонясь спустился к свирепому дядьке, встал ближе к Сашке и забросил леску. Но, вот ведь! И минуты не прошло, как его поплавок повело… Он вытащил карпа, вновь зеркального и примерно на килограмм! В утренней тишине плеск рыбы наделал много шума и каждому рыбаку наверняка придал уверенность:

– Ну, щас и у меня! Кэ-эк!..

– Представляет интерес! – вновь прокомментировал свой улов Лобачёв и бросил рыбу под ноги Сашке. – Катюре, Катюре передай! Скажи, от меня, от Паши, скажи! –Пашка подобрал леску и вышел на плоту. Добавил: – Рыбка есть, есть! Представляет, представляет интерес! Сейчас и у вас клюнет! – пошел дальше. Рыбаки заёрзали, стали обновлять наживки. А Пашка Лобачёв остановился возле какого-то своего знакомого. Прокашлял, и в третий раз, теперь уже на глазах всего кулиновского «рыбного сообщества», забросил насадку и тут же вновь вытянул рыбину!

– Представляет интерес! – высказался Пашка. Собрал удочку, закашлял и двинулся своей дорогой.

– Кто это такой?! – спросил у нас грозный дядька. Помнится, и мы с Сашкой отметили, тогда он даже не почесался.

– Пр… правнук Ивана Поддубного! – у Сашки аж голос сорвался!

– Знаете, как он дерётся? – добавил я.

– Чаво?! – нервно вздёрнулся дядя и вспомнил – поскрёбся.

– Ды на чё ты их ловишь, Лобач? – донёсся вопрос. Кто-то из наших, местных рыбаков спросил. – Глянь, ни у кого не клюёть, а у него?..

– Ды на чё? Кгы-кгы-кгы! На чё и ты!

– На червяка?

– На червяка! Кгы-кгы!

– Ды на какого жа червяка она у тебя клюёть?

– Мужской породы!

– А-а, через зубы протягиваишь? – тот же голос.

– Через них! Кгы-кгы! Застрял – мужик, протянул – баба! Кгы-кгы-кгы!

Этот старый, известный всем рыбакам, анекдот сле-г ка оживил берег. А Лобач двинулся куда-то дальше. Куда он шел? Не в нашу хуторскую сторону. Шел, будто подразнить, раззадорить всех! И тут неожиданно клюнуло у меня, а потом и у Сашки! И мы с двух сторон от дяди стали друг за другом тягать карпа за карпом. Дядя от злости не успевал скрести подмышки. Он скрёб их и стоя, и сидя, и перекрестно, и вскрылившись, и уже нагло стал забрасывать свои насадки на наши места. Но куда бы он ни забрасывал, у него и поклёвки не было!Г лавное, и у других, кроме нас с Сашкой, не клевало! Спустя какое-то время, волосатый дядя, проклиная прудК улиновский со всеми его старыми и юными рыбаками, собрал свои удочки и вылез на плотину к мотоциклу, а мы тут же заняли свое заветное местечко. И пока дядька копошился с мотоциклом, мы успели ещё поймать по рыбине и громко и радостно это прокомментировать. А у дядьки никак не хотел заводиться мотоцикл. Он и свечи проверял, и подмышки скрёб, что только ни делал, да только техника не хотел подчиняться!

– Ну, толканитя меня что ли? Шнурки! – злой вконец, обратился к нам дядя.

Мы с радостью бросились помогать сердитому и невезучему человеку. Он ещё раз почесался и сел за руль. От наших толчков мотоцикл сразу заурчал и радостно, как нам тогда показалось, понёсся с плотины. А мы с Сашкой, сбежав к своим удочкам, стали гадать: сколько раз до Нехаево дядя остановится, чтобы почесаться?!..

И вот моя коротышка с маминым поплавком «предоставила интерес»! И пока я выуживал рыбину, на миг вспомнил вышеописанную историю с соседом Сашкой, волосатым дядькой и с Лобачём на плотине.

Я вытянул карпа!..

– Ну, Пашка! Ну, Пашка! – на весь пруд радовался дядя Серёга. – Гляди, чаво вытворяить, а?! Подле-ец! Володя, это не то, что твоя белорыбица! Хи-хи-хи, я бы её и в руки постеснялси брать, прости, Господи! А Пашка?! Ни у каво и ничаво, а у няво – глянь, чаво!

Я окинул взглядом берега пруда, – рыбаков, надо сказать, было совсем мало и забрасывая поплавок коротышки на то самое место, где до того он бился на волне, смело потребовал:

– Ты, дядя Сегёга, песню давай!

– Какую песню?! – искренне не понял, может, и искусно подыграл управляющий.

– Про Катерину!

– Я? Про Катерину?! – изумился дядя Серёга. – Да ты что, Павло? Ты в своём уме? Я на работе! Я рази ж артист? Я управляющий!

– А то не артист! Мать говорит, что лучший певун в хуторе Авраамовском, а может, и во всем Нехаевском районе, а, может, даже и во всей Волгоградской области –Сергей Федорович Попов! – слукавил я. Надо же было услышать песню.

– Я луччий певун?! В Волгоградской? Мать так сказала?! – расплылся в крайне сладкой улыбке дядя Серёга. – Ну и брешешь ты, Павло, ну и брешешь, и не морщисси! И на каво ты учисси? На брехуна?

– На льстеца! – поправил брат.

– Во, во, во! Хуже!

– Дядя Серёга, не увиливай! Песню давай! Вовка, попроси дядю Серёгу. Он же тебя вон как ценит!

– Сергей Федорович, спой!

Как говорят, доброе слово и кошке приятно! И дядя Серёга, как выпивоха перед рюмкой водки, поломалсИ, поломалсИ, сложил на груди свои большие руки, потом опустил их, пытаясь пристроить, будто они мешали ему и, в конце концов, завел их за спину и жалобно-жалобно объявил:

– Дюжа жалестная и сердечная песня про разнесчастную Катю-пастушку и про подлого подлеца Андрюшку!.. Ну, Пашка, – дядя Серёга показал мне кулак и запел.

Как-то ранней вясной – о-о,
Пасла стаду овец – а-а,

Рекомендуем почитать
Девочка из Пентагона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.