Иосиф - [52]

Шрифт
Интервал

Весь зал зарыдал! А Николай Николаич, судья, муж Натальи Грамотучей, он вот так за голову схватилси!

– Прекратите! Гражданки! Прекратите! – кричить. – С вами с ума сойти можно! Мы жа не на кладбище! Мы жа в суде!

– А Катерина?

– Катерина, Паша? – мать не сразу ответила, как бы осмыслила, что сказать. – Я специально глядела на неё и поняла, что она ничего не поняла! Она как настроила себя на тюрьму, так, видать, и стремилась туда. Вот как.

Под конец ТОГО вечера я спросил у матери:

– Мам! Насколько мне известно, у отца нашего любимая песня «По-над садом, садом», а ты про какую-то «Грушенку» говоришь…

– Не какую-то, а очень даже хорошую…

– Да это я понял!

– Как под грушей, грушей! – мама мечтательно улыбнулась. – Мы ее с отцом твоим раньше частенько пели, это когда у него голос был хороший. И «По-над садом» отец любит… У хорошего человека могёть быть много хороших и любимых песен. И он ходить и мурчить их про себя…

– «Под грушей» я никогда не слышал от вас… –Да что ты? – укорила мать. – Ты и не слухал их, старинные.

– Ну, так спой!

– В ваших клетках рази ж можно мурчать? – родительница с улыбкой осмотрела стены кухни…

– Можно, можно! Помурчи.

– Спой, мама!

Мама тихонько прокашлялась, поправила скатерть тихонько и запела:

Как под грушей, грушей, под зелёной грушей,
Ой, под кудрявой веткой.
Там сидела парочка – казачок да бабочка,
Ой, казачок да бабычка.
Мальчишечка бабёнычку уговаривал её:
Вспомни, вздумай, бабёнычка, нашу прежнию да любовь,
Да нашу прежнию любовь.
Как мы павроси жили, любовалися вдваём.
Ой, любовалися вдвоём.
Все саседи пра нас знали, дивовалися ани.
Ой, дивовалися ани.
Гуляй, гуляй, бабёначка, пака волюшка твая.
Муж са службицы придёть, всюю волюшку уйметь,
Всюю волюшку уйметь, валачайкой назаветь,
Валачайка, негодяйка, чужемужняя жана.
Чужемужняя жана, да с кем три года прожила,
С кем три года пражила, с кем детишек нажила…

Закончив песню, мама легонько вздохнула и резюмировала:

– Вот, дети, как ана в жизни бываить! Не обманывайте друг дружку! А то видите, чё могёть произойти!

И вот, через полтора года сидим мы за родительским столом, за большущей чашкой с варениками со смородиной: мать, сестра Таня, я – сидим и слушаем Ляксашу. Отец, как вошел в хату с тремя парами тапочек, так и затормозил.

– Чего там Катерина? – спрашивает мать. – Как она там поживаить? Чего у ней нового?

– Ой, Димитривна, она там хорошо поживаить! Прям замечательно сидить! Ей там так ндравица! Так ндравица!

– Пишет-то?

– А?

– Письмы пишет?

– А-а, пишить, пишить! Вот прислала, Димитриевна! Прям прислала. На вот, Димитривна, почитай, почитай. Я жа ничаво не вижу, – Ляксаша важно откинулся и полез в широченные галифе свои и вынул листик в косую линейку. Листик этот, видать, прошел не один десяток рук.

Пока мама надевала очки, отец тихо присел на кровать сбоку от Ляксаши. Родители как-то странно стали переглядываться между собой, с каким-то своим, понятным им значением.

– Здравствуйте, дорогие мои родственники, – не спеша зачитала мать.

– Дед Сашка, дед Сашка! – вставил маленький человек. –Вишь, Димитривна, ана меня первым пишить! Ды я жа её любил, любил! Как жа? Любил! А скольки нянчил?! Да она жа, считай, на руках моих и выросла! Ага! Ну, читай, читай!

– … Дед Сашка, – продолжила «Димитривна». – Мать Валентина и сестра Анна. Во первых строках своего письма сообщаю…

– Грамотная! Вишь, Димитривна! – опять вставил Ляксаша, воздев палец к небу. И это пояснение обращено было к нам с сестрой. – «Во первых строках!» Ну, ана жа и, считай, восемь классов закончила! Грамотучая ж! Ну, читай, читай! Больше не буду перебивать.

– Во первых строках своего письма сообщаю, – терпеливо продолжила мать, – что я живу тут хорошо. В обиду себя тут никому не даю.

– Ну, она жа вон какая! Димитривна! – вновь комментирует Ляксаша. – Ты жа сама знаешь, тётя здоровая! Го-го-го-о! – Ляксаша радостно хохотнул. – Отпор дасть хоть кому! Ага! Ну-ну! Читай, читай!

– …В обиду себя тут никому не даю. Кормят нас тут неплохо, но не хватает нашего сала…

– О-о, она так салу любить! Страсть! – всем телом, снова к нам с Таней, обратился Ляксаша. – Бывалыча, в детстве возьмёть кусок сала и исть его без хлеба…

– Без хлеба? – тупо спросил отец. Спросил, чтобы разговор поддержать. Он не любил тяжелых историй. В таких случаях он обычно молчал.

– Без, без! Без хлеба! – теперь человечек повернулся к отцу. – Бывалыча, Палыч, бывалыча, ты не поверишь! Я увижу, я жа раньше трошки видал, бывалыча, увижу и скажу: «Катерина! Ды как жа ты без хлеба ишь её, эту салу?!»

– Ой, а она такая сладкая, такая сладкая! Дяданя!

– Сала, сладкая! – Ляксаша радостно рассмеялся. – Я ей говорю, сала – она сальная! А она опять:

– Сладкая, сладкая!

– Вот так и спорили с ней! Дети! Чё ты думаишь! Читай, Димитривна, читай!

Родители вновь переглянулись.

– Когда будешь ехать, мама, – продолжила родительница, – возьми мне сальца побольше. И больше ничего не бери…

– Я уже договорилси, – вновь заважничал Ляксаша. – Сала мне уже дала соседка Зинка, да там и другие дадуть. Даду-уть! Нехай, нехай внучка сальца отведаить. А вот дальше, дальше, Димитривна, я не пойму. Вот, прочитай, прочитай. Чей-то там…


Рекомендуем почитать
Девочка из Пентагона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.